Бианка Понти-Вале никогда не полюбит герцога, там нечего любить. У него нет достоинств, а пороки его неспособны возбудить и отъявленного распутника. Понти мерзок. Значит, Бианку Понти-Вале покорит грубая сила. Она перетерпит это. Зато очень быстро станет одной из самых богатых и влиятельных женщин побережья.
Альдо прикрыл глаза. Ему такое было не по вкусу. Он и сам был когда-то пленником, и потому не выносил, когда ограничивалась чья-либо свобода. Это была единственная причина, по которой Альдо подписал письмо в поддержку Джанлу после его последнего опасного памфлета. Птицы не должны сидеть в клетках. Но Бианке Понти-Вале придется это испытать.
Обычно он предпочитал писать с натуры, но от одной мысли, что придется связать женщину, его мутило. И все же, требовалось зарисовать это: скрюченная, окутанная веревками, с бедрами, разведенными и прижатыми к животу, подвешенная так, чтобы мужчина с огромным фаллосом…
За спиной послышалось аханье. Карандашный грифель сломался, и достоинство Понти, о котором ходили неправдоподобные легенды, было обезображено. Альдо хмыкнул и обернулся.
Невинная, свежая его юная жена смотрела, прижимая руку ко рту и пожирая рисунок глазами. Непонятно было, ужас у нее вызывает изображенная сцена или волнение. На девушке была тонкая, соблазнительная сорочка и парчовый халат, и Альдо похвалил себя. Глаз не подвел его, вещи сидят идеально.
- Что вам нужно, синьора? - Альдо потянулся за ножом и принялся очинять карандаш.
- Я… - Дженевра сглотнула. Взгляд ее метнулся опять к рисунку. - Вы… вы собираетесь… исполнять супружеский долг?
Альдо хмыкнул. Как легко с ней все выходит. Еще пара дней, и юная, невинная, но такая чувственная Дженевра будет вожделеть его, утратив рассудок. А за ненавистью дело не станет. Он, конечно, не граф Понти, но и его любить особо не за что.
- Нет, синьора, - Альдо тронул пальцем кончик карандаша, проверяя остроту. - Не собираюсь.
- Не собираетесь? - переспросила Дженевра, и непонятно, чего больше было в ее голосе: разочарования или облегчения.
- Увы, синьора, у меня работа, - и он кивнул на рисунки.
Дженевра скривилась от отвращения.
- Это мерзко.
- Некоторым синьорам нравится вешать подобное в своей спальне. А некоторым — связывать женщин.
- То есть, - Дженевра нагнулась и подняла разбросанные эскизы, - это вопрос вкуса?
- Именно.
Альдо вернулся к работе, внутренне досадуя. Когда речь шла о по-настоящему важных заказах, зрители его раздражали. Но пусть Дженевра посмотрит некоторое время на рисунки, а потом Альдо передаст ей книгу Джанлу о знаменитых любовниках прошлого. Базиле Мондо выполнил для нее две дюжины весьма пикантных, волнительных и реалистичных иллюстраций.
- Все эти картины ваши, синьор?
- Я работаю, - буркнул Альдо.
- Извините меня.
Шелест ткани за спиной отвлекал и раздражал, и все никак не удавалось поймать нужное выражение лица. Будет ли это паника? Страх и боль? Или путы и беспомощность принесут наслаждение?
- Зачем вы женились на мне?
Альдо бросил взгляд через плечо. Еще слово, он встанет, перебросит девчонку через плечо и вышвырнет из мастерской. Или, подумалось, повалит на постель и овладеет ей.
Нет. Рано.
- Я дорого обошлась вам, - продолжила Дженевра. - Но вы меня не хотите. Вы…
Она осеклась. Должно быть, побоялась выдавать, что подглядывала минувшей ночью. И славно. Значит, она придет еще раз, и Альдо будет, что показать ей. Он поднялся, отложил карандаш, взял Дженевру за теплую руку и подвел к двери.
- Идите спать, синьора. У меня важная работа.
И, заперев за молодой женой дверь, Альдо вернулся к рисунку.
* * *
Утром Дженевру пришел будить не Бригелла, а хорошенькая девушка. Ее румяное, веснушчатое лицо было лишено пудры и иных красок, а золотистые волосы заплетены в простую косу. Только видный в весьма скромном вырезе платья рисунок, украшающий груди девицы, указывал на то, что это не деревенская простушка. Дженевра вспыхнула от гнева. Вчера Альдо Ланти выгнал ее, а сегодня подсунул шлюху! Хорошенькое дело! Днем она будет прислуживать хозяйке, а ночами, значит, обслуживать хозяина?!
- Смеральдина, синьора, - девица присела в реверансе. - Я приготовила воду для умывания. И, синьора, вы желаете с утра кофе или горячий шоколад?
- Вон!
- Синьора? - на лице девицы появилось удивление.
- Вон! - Дженевра запустила в нее одной из подушек, и девица скрылась за дверью.
Плакать хотелось от досады. Дженевра никогда не стремилась замуж, но полагала, если уж такое случится, брак ее будет обыкновенным. Она будет покорна мужу, возможно, найдет в ночах с ним удовольствие — Джованне ведь соитие явно нравилось; она родит детей. Накануне свадьбы она смирилась, что придется отдаться Альдо Ланти. Она не ожидала только одного — пренебрежения. Альдо Ланти предпочел ей работу? Ладно. Для большинства мужчин дело стоит на первом месте, а художники и вовсе — сумасшедшие. Но в первую же ночь — их брачную ночь! - он предпочел общество куртизанок! И это было оскорбительно.