Дженевра лежала, сжавшись в комок, зажав уши. Звуки страсти, бурного соития больше не возбуждали ее, а порождали глухой ужас. Она боялась за сестру и боялась, что разбойникам будет мало, и боялась еще чего-то, таящегося в этих затхлых коридорах.
Если бы только у нее был защитник, как в сказках. Если бы ворон оказался зачарованным принцем, прилетел и спас ее. И она расколдовала бы его поцелуем, и они жили долго и счастливо.
- Еще-о-о-ох! Да!
Дженевра зажала уши плотнее, стараясь заглушить звуки. Наконец наступила тишина, нарушаемая только удовлетворенным сопением. Зашелестела ткань. Джованна подошла и легла рядом, прижалась, обвив сестру рукой за талию. От нее пахло потом и похотью.
- За это ты тоже заплатишь, сестричка.
- Джованна… - Дженевра облизнула губы. - За что ты так меня ненавидишь?
Но Джованна не ответила, то ли погрузившись в сон, то ли прикинувшись спящей.
* * *
Утром — за неимением лучшего так пришлось назвать время пробуждения — Дженевра получила немного хлеба с сыром и пару глотков затхлой воды из фляги. И они снова двинулись в путь. Подземелья неуловимо изменились. Теперь здесь пахло не только сыростью, но и смертью. Пришлось спуститься ниже, и Дженевра в какой-то момент с ужасом осознала, что окружена водой. Она должна быть повсюду, сжимая узкие коридоры, сдавливая, подтачивая камень, чтобы рано или поздно хлынуть и затопить катакомбы. Спускаться еще ниже было страшно, и еще больше пугало то, что дорога по сути была одна. Боковые коридоры либо обвалились, либо были замурованы, и там, за стенами мерещилось колыхание воды. И Джованна подливала масла в огонь, рассказывая зловещим шепотом истории о далеком прошлом. Откуда она знала их все? Выдумывала на ходу? Услышала от кого-то из любовников?
- Мы покинули Сидонью, теперь мы в мертвом Селенду, на земле стрег. Не тех нищих шарлатанок, что скитаются по дорогам и гадают за мелкую монету. То были могущественные колдуньи. Их слушалась земля. И их слушались короли Селенду.
Голос Джованны звучал зловеще. В катакомбах почти не было эха, и поэтому казалось, что кто-то в темноте, за пределами слабого факельного света, сжирает звуки.
- Стреги накладывали на гробницы королей чары, и потому простой смертный не может забрать их сокровища.
И Джованна снова принималась рассказывать темные, мрачные легенды. Дженевра шла, все так же ощущая спиной взгляд разбойников, похотливый и злой. Она им, должно быть, казалась запретным плодом, желанным вдвойне. При мысли, что однажды они перестанут слушаться Джованну, перехватывало горло. А еще их так же, как и Дженевру, пугали эти катакомбы, хотя мужчины и старались скрыть это.
А еще пугало будущее.
Дженевра слышала рассказы о катакомбах и золоте древних королей. Эту страшную сказку знают все в Сидонье, может, только без тех подробностей, что рассказывала Джованна. Несметное число золотых монет, украшений, скульптур и предметов утвари запрятано в недрах городских подземелий. И сторожат их чудовища. Поскольку никто и никогда не спускался во мрак настолько глубоко, чтобы добыть это золото, рассказы о чудовищах и опасностях были противоречивы. Кто-то утверждал, что под землей таятся ужасные гигантские ящеры, их кости иногда можно было найти близ города, если осыпался обрыв над заливом. Другие утверждали, что во мраке живут уродливые дети Силы — Война, Гибель, Порок, зачатые им в насилии с нимфой реки. Опьяненное божество набросилось на нимфу, и вскоре она исторгла из себя одного за другим жестоких монстров. Третьи рассказывали о запретных ликах Незримого Мира. В этих баснях не было согласия, и потому они не казались такими уж страшными.
Джованна говорила с пугающей убежденностью.
Иногда она бросала на старшую сестру многозначительные взгляды, и сердце сжималось от ужаса. Что приготовила она?
Новый привал принес прежние неприятности. Джованна отдавалась своим спутникам и кричала так громко, что невозможно было отрешиться, уйти в себя. Делала это нарочно, догадалась Дженевра и запретила себе как-то реагировать. Вместо этого она прикрыла глаза и велела себе думать о выкриках и стонах как о шуме дождя или прибоя, и начала сочинять для себя сказку.