Лихо снова кивнул и приподнял уголки губ. Улыбка вышла печальной. Глядя мне в глаза, развел руки в стороны. Прошептал:
— Раскрой душу земле, пусть увидит в ней то же, что вижу я.
Болотные огни собрались вокруг рук и плеч Лихо и вдруг взвились вверх. За миг лес погрузился в беспросветную темноту, лишь жёлтый глаз ещё горел прямо передо мной.
— Возвращайся живой. Я буду ждать.
Потом погас и последний огонек. Я ощутила, что осталась в полном одиночестве. Даже навьи духи исчезли, и не слышался больше их шепот со всех сторон.
Выставив руки перед собой, я огляделась. С неба сквозь плотный купол переплетённых между собой веток не проникал ни один бледный лучик ночного светила. Куда ни глянь — повсюду вязкая одинаковая чернота. Абсолютная. Такой мне ещё не доводилось видеть. Даже в самой темной, безлунной ночи можно различить оттенки. Небо и землю. Чуть ближе или чуть дальше. Здесь же — ничего.
Я постояла некоторое время неподвижно, прислушалась. Ночной лес пел. Дышал. И я постаралась дышать вместе с ним. С каждым глубоким вдохом сердце, пустившееся было вскачь, успокаивалось, замедлялось. Страх прочно укоренился в нем, страх темноты и неизвестности. И крайне сложно было убедить себя, что мне ничего не угрожает. Однако почти получилось.
Медленно, осторожно, едва поднимая ступни от земли, сдвинулась с места. Руки обшаривали пространство впереди и по бокам, слух сосредоточился на хрусте веток. Нога наткнулась на крупный корень, а чуть позже и пальцы коснулись шершавой коры. Я провела ладонью по дереву, пока медленно огибала его. С лёгким сухим шелестом пальцы скользили по морщинистой коре, покрытой чешуйками лишайника.
Во тьме ощущения будто бы стали ярче. Звуки — чётче. Я слышала, как пауки перебирают крохотными лапками, взбираясь по стволу дерева, как ящерка то ползет шустро по сухим листьям, то замирает. Издалека доносилось едва слышимое кваканье с топей.
Я продвигалась вперёд от одного дерева к другому. Иногда казалось, что иду по кругу или вообще топчусь на месте, настолько одинаковым все было. Однако постепенно звуки леса потеряли четкость, стали приглушенными. Я будто шла по дну озера, опускаясь все глубже и глубже, пока звуки не смазались и окончательно утратили границы. Даже шум крови в ушах и собственное дыхание слились воедино, образуя тихий, переливчатый гул, похожий на далёкое утробное пение.
С трепетом я поняла, что покинула Явь.
Не успела эта мысль как следует прижиться в голове, как вдруг за деревьями мелькнуло что-то белое. Не яркое, как снег, а тусклое, едва видимое. Я пошла к этой частичке цвета посреди бесконечной черноты. Опустилась на колени.
Крохотный белый шарик походил на затерявшийся в траве осколок лунного света. Пальцы коснулись гладких листьев с прожилками и тонкого стебелька.
Белый таленц. Заветное растение, открывающее способность понимать свойства трав.
Я помедлила немного, прежде чем сорвать ягоду. Нет, сомнений не было в душе, а лишь осознание торжественности момента. Сейчас жизнь изменится навсегда. Удивительно, что изменить ее способно даже нечто столь крохотное, как эта ягода.
Затаив дыхание, я осторожно сорвала белый таленц и положила в рот. Раскусила. Ягода оказалась не похожей ни на что. Чуть сладкой, чуть кислой, чуть горькой.
Почему-то я ожидала, что в тот же момент должна ощутить себя по-иному, услышать голоса, наполниться тайными знаниями. Но ничего такого не произошло, лишь звуки стали постепенно возвращаться, будто не двигаясь с места я возвращалась в Явь.
Шелест ветра в высоких кронах, скрипы и далёкое уханье совы наполнили темное пространство. И чем больше отдельных звуков я различала, тем дальше отступали страхи. Стало так спокойно, даже уютно. И нестерпимо захотелось спать. Я опустилась на мягкий мох, прижалась к нему щекой. Пушистые ворсинки щекотали кожу. Пахло землёй и сыростью. Засыпая, я вдруг поняла, что это лучший запах из всех.
Глава 9. Голоса трав
Когда вновь открыла глаза, лес окутывал привычный полумрак. Я полежала немного неподвижно, наслаждаясь ощущениями. Втягивала сладкие и терпкие ароматы, коими полнился лес. Слушала шорохи.
Все вокруг звучало: трава, деревья, туман, что неподвижными молочными озерами устроился в низинах. Я не видела его. Чувствовала. И у каждой частички природы собственный голос.
— Огниша? — раздалось совсем близко, прямо за спиной.
Я лениво поднялась и обернулась. Стёрла сон с ресниц и бурую хвою со щек.