Нет больше сил противиться. Покорюсь воле богов, отстраненно подумала я. Пусть сегодня судьба решится. Брошу венок в реку — и если суженый поймает его, если и все прочие ритуалы пройдем, так тому и быть.
Тяжело далось это решение. Горько. Не хотелось мне свободу терять и жизнь свою связывать с чужим человеком. Хотелось уйти подальше — в леса, в другие земли. Но, может, это лишь временное, непокорный юношеский дух, и скоро я перерасту любовь к новому? Стану ценить знакомое, и стану за семью держаться…
Тяжело было поверить в это, но мне почти удалось.
Я наблюдала, как девушки и юноши играют вместе, водят хороводы, поют и веселятся. Нужно было пойти к ним, как и обещала Беляне. Но пока я медлила.
Так и не решилась к друзьям присоединиться, пока не разошлись девушки и юноши в разные стороны, чтобы подготовиться к первому из ритуалов на выбор суженого.
Беляна махнула мне рукой, позвала в поле за цветами для венков. А когда я приблизилась, девушки улыбаться перестали. Поморщились, отошли подальше от нас с Беляной, будто на моем лице разрослась огромная язва. Тут же донеслись приглушённые, ядовитые перешептывания:
— Вот не повезет же тому, кто ее венок выловит!
— И правда. Может, скажем парням, какие она цветы рвет?
— Хорошо бы предупредить! С пособницей колдуньи никто связываться не захочет!
Беляна тоже услышала эти слова — не слишком-то тихие — хмуро повернулась в сторону говоривших и крикнула:
— Эй!
Те обернулись с усмешками на лицах. Однако прежде, чем подруга сказала что-то ещё, я дотронулась до ее плеча и качнула головой.
— Не нужно. Мне все равно.
Конечно, это не было правдой, но меньше всего сейчас мне хотелось, чтобы и к Беляне стали цепляться девушки, обвиняя ее в чем попало.
Подруга виновато взглянула на меня, взяв за руку.
— Я… Огниша, я правда думала…
— Ничего, — я выдавила слабую улыбку. — Давай лучше плести венки. Поможешь мне с косами?
— Угу.
На этот раз для венка я выбрала зелёный — цвет леса, цвет мантии Лихо. Молодые еловые ветки, мягкие и ароматные, напоминали о том, что дорого сердцу, а длинная трава лисохвост помогла накрепко их связать. Венок получился пышный, с торчащими в разные стороны травинками и пушистыми колосками. Эти же растения Беляна вплела мне в косы. Так юноша, поймавший венок на реке, мог определить, кому он принадлежит.
— В волосах красиво смотрится, — улыбнулась подруга, завязывая синюю ленту на второй косе, но потом с беспокойством добавила: — Вот только… Что если девушки и правда расскажут, какой венок твой?
— И ладно. Мне и самой не слишком-то хочется его по реке пускать.
Беляна теперь сама опустилась передо мной, чтобы я вплела ей в волосы цветы. Она выбрала все те же жёлтые, что и для первого венка.
— Да нет, я про другое… — Она кинула на меня быстрый взгляд и понизила голос. — Сегодня Яромир подходил ко мне. Просил сказать ему, какой ты венок сплетешь. Он сам хочет поймать его. Но я, конечно, не скажу, если ты не хочешь! Но они… — Беляна кивнула в сторону группы девушек, — если они всем скажут, то и Яр узнает.
— Значит, так тому и быть, — вздохнула я. — Он сказал, что женится на мне, если и в этот раз мой венок поймает.
— Так ты все равно венок бросишь?
Я вплела последний одуванчик в ее косу, закрепила красной лентой и туго связала концы. Взглянула на подругу и невесело усмехнулась:
— Да. Но буду надеяться, что он застрянет в камышах или утонет.
Глава 21. Связаны
Девушки в радостном возбуждении столпились у старых деревянных мостков. Речка в этом месте делала плавный изгиб, а ее берега густо укрывали ивы. Дальше по течению располагалось село, где и ждали юноши. Их не было видно за деревьями и кустарником, только слышались звонкие голоса и смех. А с другой стороны начинался лес — редкий и светлый, в котором сложно заблудиться.
Солнце уже висело низко над верхушками деревьев, готовое завершить самый длинный день в году. Редкие облака окрасились золотом, а воздух был теплым и мягким, словно матушкин платок.
Девушки прекратили смеяться и запели, начиная ритуал. По очереди они подходили к краю мостков и опускали венки в воду, приговаривая что-то на удачу. Течение подхватывало их и уносило прочь.
Я бросила свой венок самой последней. Едва удержалась от вздоха сожаления, когда он остался на поверхности, а потом медленно поплыл вслед за остальными.