Наконец, олень остановился, и меня спустили на землю. Ощутив под ногами холодные камни, я не смогла устоять на месте, мои колени задрожали, и я рухнула прямо на грудь длинноволосому магу, и, как бы отвратительно это ни было, не могла отпрянуть. Ноги не желали держать меня.
— Так ты решила принять мое предложение, цветочек? — Раздался вкрадчивый мужской голос над моим ухом.
— Никогда! — поспешила отказаться я.
— Тогда как понимать твою близость?
Уперевшись ладонями в грудь мага, я слегка отстранилась и подняла голову, после чего мы встретились взглядами.
— Вижу, вами руководят плотские желания. Но то, что вы желаете от меня, вы точно не получите, — тихо, но решительно сказала я.
В воздухе повисло тяжелое молчание. Взгляд мага стал мрачным и холодным, от чего по моему телу побежали мурашки. Но я не собиралась сдаваться.
— Что ж, ты сделала свой выбор. Пару дней в темнице вернут тебе трезвый разум. Увести! — Оттолкнув меня от себя, с отвращением, написанном на его красивом лице, мужчина развернулся и направился в сторону высоких, каменных ворот, ведущих в огромный, до самого неба белоснежный дворец с, должно быть, тысячью разноцветными резными окнами, а нас с Эвансом подхватили под руки и повели в неизвестном направлении.
Пока нас вели в темницу, я разглядывала окружающих нас людей и старалась запомнить дорогу. Эванс был на редкость спокоен, словно арест с темницей были ему не в первой, ведь ему не требовалось указывать путь: он шел туда, как к себе домой, и загадочно улыбался. Я же приложила немало усилий для того, чтобы сохранить лицо и не выдать свое происхождение во время скандальных речей.
Ранее, никто и никогда не посмел бы обращаться со мной столь гнусным образом. Принцесса Фламмехава в темнице? Королева Калдвинда? Абсурд. Хорошо, что сейчас меня не видят мои родители, иначе, они бы здесь камня на камне не оставили. Оружие людей, лишающее нас, демонов, сил, находилось далеко, и вряд ли король Эммерленда имел такое же, потому что сейчас я отчетливо ощущала прилив и отлив моих демонических сил. Я могла бы освободиться, но волшебные цепи магов все же блокировали все мои возможности, поэтому мне оставалось лишь покорно играть свою роль и идти в темницу.
Эммерленд, безусловно, прекрасен. Причудливые постройки, невероятно высокий стройный, с сотнями башен дворец, огромное количество растительности, что жадно впивается в стены домов и произрастает везде, где ей вздумается. Огромные шапки деревьев буквально закрывают небо, накрывая собой город. Даже солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь густые кроны, а улицы освещают, добавляя частичку магии в огромные, с половину человеческого роста, драгоценные камни. Маги сказочно богаты, однако, несмотря на это, крайне трудолюбивы и стараются приумножить свои богатства, а чем больше они зарабатывают, тем больше они тратят на постройку своих богатых огромных домов, мастерских и магических школ. О школах и некоторой жадности рассказал мне мой друг лекарь, и я поверила ему на слово.
Нас завели в самые недра дворца, затем в освещенную голубым сиянием стеклянную камеру, хотя я думала, что нас поселят в какие-то грязные пенаты рядом с крысами. Эта светля стеклянная коробка была бы достаточно просторной для одного узника, но слишком тесной для двух. Кровать, довольно широкая, с постельным бельем и даже красивым мягким пледом, находилась в одном из углов. Все было бы не так плохо, если бы кровать ни была одна. Да и где здесь приспособление, где можно утолить свои физические нужны? Была лишь кровать, и больше ничего.
Ко мне стало приходить понимание того, что мы можем остаться здесь на долгие годы, но тогда нам точно не раздобыть противоядие, и Дерек, мой дорогой супруг, умрет. От этой мысли на мои глаза навернулись непрошенные слезы, но я напомнила себе, что слезы еще никому не помогали, и поспешно заморгала, прогоняя эту ненужную влагу бессилия.
Мы были узниками, нам не оставили никакого оружия, наши руки все так же были связаны магическими цепями. Все было против нас.
— Сильвия, я могу объяснить, — тихо сказал Эванс.
Он сидел на полу, у кровати, облокотившись на нее спиной.
— Уж постарайся, — невольно усмехнувшись, ответила я. — Признайся: ты ведь был здесь раньше?