Его заметили и в тот раз, так что он свернулся, прикинулся мёртвым, не двигался и не дышал. Он скрывался в высокой траве, в свои восемь лет был так мал, что его вполне могли и не заметить, даже проходя совсем рядом.
А потом он пустил ветры. Он подумал, что это даже на пользу его уловке прикинуться мертвым, потому что знал, что мертвецы и даже дохлые овцы испускают ветры. Затем крепкая рука сжала его как тиски, и один из людей Клеркона, воин по имени Амунди Браул, поднял его, хохоча над тем, насколько же вонючим оказался этот мальчишка.
Лицо Клеркона, напоминающее козлиную морду, исказилось гневом, и он отдал Воронью Кость Инге, жене Рандра Стерки, Он рявкнул ей, чтобы она вбила мальчишке в голову, что он трэлль, и больше не позволяла ему сбегать. Инга, в ярости и растерянности от произошедшего, схватила ножницы для стрижки овец и сакс, и выскоблила голову Вороньей Кости почти до черепа, сдирая старые струпья и нанося новые царапины, пока кровь не покрыла голову мальчика, и лишь тогда она остановилась.
— Ну вот, — сказала она, начисто вытирая ладони о сено, принесенное её сыном, ухмыляющимся Эйвиндом, которого в свои десять лет переполняла злоба к жертве своей матери.
— А сейчас, — произнесла Инга, — тебя прикуют к нужнику, и ты будешь сидеть на цепи, пока не поймешь что ты всего лишь ничтожный трэлль.
— Я принц, — резко ответил Олаф, и она ударила его по губам, злобно вскрикнув. Он хотел увидеть свою мать, но к тому времени она была уже мертва, её сначала изнасиловал, а затем забил до смерти один из воинов. Его звали Квельдульф, он же и посадил Воронью Кость на цепь, приковав его к нужнику.
Месть. Воронья Кость получил эту возможность в день, когда Орм и Обетное братство явились ограбить Клеркона и освободить Олафа, в день, когда жизнь собственного драгоценного младенца Клеркона с хрустом и последним воплем оборвалась от удара об стену.
Инга упрашивала и молила, рычала и сопротивлялась, пока побратимы Обетного Братства не повалили её, и кто-то, кто же это был? Воронья Кость напрасно обхватил голову руками, пытаясь вспомнить, но не смог. Может Рыжий Ньяль? Или Финн? Не важно, воин, который помешал ему добраться до Инги, уже успел перерезать ей глотку, а Эйвинд погиб в безрассудной попытке спасти мать. Орм снес ему затылок ударом клинка.
Воронья Кость склонился над Ингой, когда воины бросили её, она лежала на туше умирающего быка, захлебываясь собственной кровью.
— Я принц, — вымолвил он, затаив дыхание, заметив, как дрогнули в последний раз её ресницы. — Ты плохо меня слушала.
Благородная месть. Он стряхнул с себя воспоминания об этом, и запрятал их обратно, в черный сундук в своей голове. Принц должен постоянно собирать полезные и необходимые знания. Это простолюдинам не подобает размышлять по любому поводу, но принцам, будущим королям, не следует пренебрегать этим. Владимир донес до него эту истину, уяснив её от отца, грозного Святослава.
— Волосатые яйца Тора, — восторженно прошептал Кэтилмунд. — Нам надо обязательно взять себе этого трэлля, просто чтобы потехи ради, наблюдать за ним.
Воронья Кость очнулся от воспоминаний о прошлом и взглянул вниз. Трэлль, наконец отрубил ветку, и закрепил её в станке, обмотав заготовку веревкой раз, потом другой. Совершенно ясно, что он плохо закрепил деревяшку, потому что, когда трэлль нажал ногой на педаль, заготовка послушно крутанулась — и полетела, словно стрела из лука, прямо в дверной проем ближайшего дома. Раздался визг и грохот, сопровождаемый криком женщины, которая выбежала наружу и начала кричать на старика, а тот, в свою очередь, раскрасневшись от натуги, принялся, похрюкивая, колотить трэлля по голове и плечам.
Сгорбившийся трэлль, безропотно, словно валун во время шторма, снес побои. Когда расправа над ним закончилась, и женщина, тяжело дыша, ушла, он устало поднялся на ноги, подобрал деревяшку, и снова обмотав ее веревкой, закрепил в станке.
— Нет, нет, — восторженно произнёс Кэтилмунд. — Конечно же не...
Но трэлль снова допустил ошибку, — нажал ногой на педаль, и заготовка вылетела, и на этот раз попала в стену дома, и отскочив, распугала разбежавшихся в ужасе кур.