— Я прирежу тебя, так и сделаю, — раздался голос, и в этот момент Воронья Кость окончательно пришёл в себя. Это был юный голос, и он украдкой глянул по сторонам. Он увидел руку, что держит сталь, это оказался маленький кулачок с белыми костяшками, сжимающий рукоять.
— Ты сжимаешь его слишком сильно, — мягко сказал Воронья Кость. — Если так держать, то...
Он перекатился и выбросил руку вверх, выкрутив маленький кулак. Раздался резкий крик, и Воронья Кость уже держал нож в одной руке, а второй схватил маленького незнакомца за грудки.
Это оказался курносый мальчишка, с копной огненных волос и красным лицом, словно обгоревший на солнце поросячий зад. Потирая руку, мальчик впился в Воронью Кость скорее яростным, чем испуганным взглядом.
— И кто же это осмелился держать нож у горла принца Норвегии? — спросил Воронья Кость, и мальчик задёргался, пока не понял, что хватка на его груди не ослабевает.
— Экхтигерн мак Ойенгуссо, — сказал он, а затем добавил с вызовом. — Мой отец причетник здесь.
— Ятра Одина, — прорычал Воронья Кость. — У вас что, вообще не бывает простых имён? И где это — здесь? И что за причетник?
Мальчик принялся объяснять ему сдавленным голосом, пока Воронья Кость не ослабил хватку. Монастырь Буйте, так называлось это место, где отец Экхтигерна, причетник, читал трактаты и обучал. Воронья Кость припомнил, что на латыни лектор означает — чтец.
— Ты убьёшь меня? — спросил мальчик напоследок, и Воронья Кость чуть приподнял подбородок и усмехнулся.
— Зачем? — спросил он, а мальчик заморгал, внезапно впервые увидев разноцветные глаза Олафа, и ему это не понравилось.
— Потому что твои сородичи, язычники-даны сейчас в церкви, — ответил он обречённо, его губы дрожали. — И мой отец там же.
Воронья Кость выпустил мальчика, и тот осел, потирая горло и глядя в лицо Олафа.
— Они не мои сородичи, — сказал Воронья Кость. — Я здесь вместе с воинами короля Гилла Мо, мы как раз выслеживаем их, так что ты можешь показать мне, где они.
— Ты сражаешься за королевство Брега? — произнёс мальчик, обнадёживающее улыбнувшись. — Но ты из данов.
— Не все северяне — даны, парень, — ответил Воронья Кость, поднимаясь на ноги и подбирая шлем. Он поморщился, ощупывая мышцы. — Как и не всем северянам по нраву король Дюффлина.
Бегущий человек застал их обоих врасплох; мальчик вскрикнул, а Воронья Кость выругался, судорожно пытаясь вытащить меч. Человек, скорее тёмное пятно в тумане, ломился вперёд, споткнулся об обломки ограды и свалился прямо под ноги Олафу.
Воронья Кость взглянул на него и увидел белое, испуганное лицо Берто.
— Лучник... — выдохнул Берто, и в это мгновение вторая фигура, словно тень, показалась из тумана. Лейф, подумал Воронья Кость и вытащил меч, приготовившись к бою.
Лейф спотыкался и кричал, ошарашив всех. Только что он гнался за Берто, а сейчас, кажется, сам спасался от кого-то бегством. И тут же, прямо на них, к подножию каменного креста выскочила жёлтая сука, оскалив жёлтые клыки. Лейф упал, собака сомкнула челюсти на руке, которой он пытался защитить шею, и принялась таскать Лейфа туда-сюда, словно крысу.
— Отзови собаку, — хрипло приказал Воронья Кость, и Берто принялся причмокивать изо всех сил. Желтая сука, не разжимая челюстей, просто тащила вопящего Лейфа к маленькому венду.
— Волосатые ятра Одина! — Воронья Кость вспыхнул гневом и ударил рычащий жёлтый клубок шерсти мечом, хоть и плашмя, но достаточно сильно, чтобы отогнать собаку прочь, но та с мрачной решимостью продолжала. Тогда ирландский мальчишка пронёсся мимо безуспешно махающего руками и причмокивающего Берто, остановился позади собаки, схватил её за хвост и сунул ей в задницу два пальца.
Возмущённая сука разжала челюсти и взвыла, позволив Лейфу, наконец, отползти. Мальчик быстро отскочил назад, когда сука крутанулась, чтобы цапнуть его. От увесистого пинка Вороньей кости собака упала и несколько раз перевернулась, и когда, пошатываясь, сумела подняться, ярость схватки уже покинула её. Берто бросился к собаке, а Воронья Кость схватил истекающего кровью Лейфа и поднял его на колени.
— Ты стрелял в меня, задница, — гаркнул он, но глаза Лейфа закатились, и Вороньей Кости хватило одного взгляда на изодранную в клочья правую руку, чтобы понять, что тот уже никогда не выстрелит из лука, даже если выживет. Олаф отпустил его, и Лейф повалился на землю, словно пустой мешок.
— Ты цел? — спросил Олаф Берто, тот лишь затряс головой, глаза широко открыты от удивления, а лицо бело как туман. Жёлтая сука поглядывала на Воронью Кость с укоризной.