Время обладает удивительной способностью сочитьсвой песок секунд через многие события реальнойжизни. И к этому времени между Николаем Ивановичеми Сергеем Сергеевичем возникло не предвиденное событие,которое могло бы обострить отношения междудвумя коллегами и друзьями.Это обстоятельство было чем-то похоже на то,которое случилось где-то после 60-лет с академикомНиколаем Дмитриевичем Зелениским, который обнаружил,что в него влюблена женщина лет 35-и от роду, а онв нее, что привело к изменению сотсава семьи выдающегосяакадемика. Такого, скажем, не могло никогдаслучиться, например, с Александром Наумовичем, женакоторого периодически устраивала своему мужунервные концерты ревности, особенно после очереднойкомандировки за границу с молодыми переводчицами,закаляя теме самым крепость семейных уз. Нельзяполагаться на мужское благонравие даже крупныхученых, а тем более академиков, когда рядом с ниминаходятся розовые ушки внимательных слушательниц.С некоторых пор симпатии Эти и Николая Ивановичастали взаимными, а Этя, наконец, поняла, что НиколайИванович ѕ это окончание ее поиска настоящегомужчины и притом настолько, что предложила емупереехать на постоянное жительство в нему в семью. Всемье Сергея Сергеевича она чувствовала ту бескомпромисснуюрелигиозную обстановку, которая как бы несоответствовала ее пониманию демократии современногобрака. И лишь много позднее она окнчательнопоняла, что Николай Иванович ѕ это ее единственная,всепоглащающая и настоящая любовь, та любовь,которая сильна своей вечностью “до гроба”, которое иесть постижение смысла ее жизни.Когда произошло окончательное вскрытие этогопсихологического нарыва и Этя переехала в семьюНиколая Ивановича, родители Сергея Сергеевича сумеливнушить сыну даже некоторую полезность разрыватакой ситуации, хотя сам Сергей Сергеевич, почувствовавнадрыв в душе и сердце, до конца дней своих хранилв тайне память об этой горькой для него любви.Этя, перебравшись в семью Николая Ивановича,обнаружила, что хотя религиозность семьи НиколаяИвановича никак не могла быть подвергнута сомнению,но обладала такими внутренними сложностями, которыетрудно себе представить. Семья была насыщенастрастями в духе православных героев Достоевского.Особой склонностью к созданию непреодолимых трудностейобладала ее новая свекровь, которая как-тосумела неравновелико разделить свою материнскуюлюбовь между сыновьями, причем Николаю Ивановичу,боготворившему свою мать, досталась, как говорится,самая что ни на есть меньшая доля этого незабываемогочувства. А после совершения столь неблаговидногопоступка со стороны Николая Ивановича по частисемейных уз доля материнской любви к сыну неизмеримоуменьшилась, а на невестку не распространяласьвообще.Странные эти люди, ученые. У них научных трудностей,как говорится, по горло. Так нет же. Создают еще исемейные. Но еще более странное так это то, что и этисемейные трудности они стараются преодолеть. В этомсмысле дружба Николая Ивановича и Сергей Сергеевичасо временем даже окрепла, а личные семейные страданияСергея Сергеевича даже уменьшились, как он самэто полагал, а в тоже время по его мнению страданияНиколая Ивановича увеличились, чего он ему искреннене желал. Дальнейшие события укрепили дружбу этихлюдей.После возвращения Александра Наумовича изочередной зарубежной командировки друзья обнаружилив зарубежном журнале статью физ-химика Поляньи,излагающую теорию Кобцева с точностью до запятойкак свою собственную. Такого удара лаборатория НиколаяИвановича еще не переживала, тем более, что самАлександр Наумович воспылал серьезным интересом кэтой проблематике и начал усиленно развивать ее всобственном институте, как он сам себе на душуположил, т.е. предложил своим сотрудникам начатьнаучный танец от собственной печки.Но сам Николай Иванович оставался, внешне вполнеспокоен. Он всегда помнил, что, например, и открытиепериодического закона Менделеева оспаривается и посей день немцем из университета в Карлсруэ, которыйполучил сведения о выступлении с этим открытием вРоссии от Ф, Ф. Бейльшетейна. Наука многолика даже всвоих переоткрытиях. Ум Николая Ивановича обреталчерты не просто ученого, но ученогоѕмыслителя,отличаясь широтой обобщения фактов и силой предвиденья.Александр Наумович к этому времени понял, что дажеодна из самых интересных особ женского пола, такбоготворимого им всегда со времени его Витебскогоэтапа жизненного пути, ѕ Этя, “веровала” в НиколаяИвановича. А тут единоверцы Александра Наумовичадоложили ему, что ученые Курнаков и Зелинскийвыдвинули кандидатуру Николая Ивановича вакадемики. Следовало спешить. И это досадноенедоразумение было ликвидировано. Во– время выборовв Академию как всегда какие-то баллов не хватает. Нехватило до избрания в академики и полбалла НиколаюИвановичу. Неизбрание его в академики никак его нерасстроило. Он продолжал строить свои теории, писатьстатьи, работать по внедрению результатов лабораториив производство, отражая удары своих противникови даже уже врагов. Некоторые из сотрудников лаборатории,обнаружив, что Николай Иванович своиминаучными работами обогащает не только науку, но иплодит врагов, стали искать пути безболезненногоисхода из лаборатории к явно набирающему силовыеочки Александру Наумовичу, который уже своимиопытными методами просеивал желающих встать напуть фактов, но тем не менее некоторым из нихрекомендовал остаться в лаборатории Кобцева длясоздания оппозиции в стане врага.