или трудовой паек. Они были бывшие домовладельцы.Собственно большой пятиэтажный дом, принадлежавшийдо революции его родителям, был приданым егоматери ѕ дочери крупного русского московскогокондитера и мецената, чей старческий портрет дажеукрашал Третьяковскую галерею. А отец его, ВасеневСергей Николаевич, вообще никогда и нигде не работали работать не собирался, поскольку более важнымзанятием для себя считал чтение богослужебных книг,посещение церквей, монастырей и душеспасительныебеседы с людьми, которых он считал достойными этогозанятия.Поскольку новой власти ни домовладельцы, ни людибез определенных занятий были не нужны, то ивитаминов на существование семьи Васененых неотпускалось. И жили вообще-то скудно и голодно,пробиваясь, чем бог телу пошлет. А все накопления иценности новая власть у Васениных своевременноэкспроприировала, но жить на белом свете их почему-тооставила. И то слава Богу! Даже старшему сыну Сергеюкончить московский университет позволила то ли понедосмотру, то ли по нерадивости некоторых новых совслужащих.Сначала Сергей выбрал своей специальностьюбиохимию, а затем уже переквалифицировался нафизико-химика, где наука химия изучается физи-ческими методами. К тому с ранних лет СергейСергеевич чувствовал склонность к любви, а потому искоропалительно женился перед самым окончаниемуниверситета на молоденькой девушке, приехавшейполучать знание в Москву из Витебска. Любовьвспыхнула, как говорится, “нечаянно”. А нагрянув, уженикак не отпускала из своих цепких рук. Да и Эсфирь небыла против. Женщины влюбляются ушами., а Сергейбыл дороден, голубоглаз, велеричив. Родители Сергеяобратили внимание на происхождение девушки. Но ввек безверия и красных косынок вообще, это не моглоразрушить любовь молодых людей. Эфириь тайнокрестилась и тайно же обвенчалась с Сергеем, выказавполное равнодушие при переходе из одной веры вдругую. Получив христианское имя Екатерина, этаголубоглазая, светловолосая девушка с изящнойфигурой была не в меру умна, своенравна и отдавалсьсвоему чувству полностью и без остатка. Она глубокополюбила Сергея и привязалась к нему. Вот почемуСергей при этих обстоятельствах никак не моготказаться от ускоренных попыток поиска нового местаработы. Работа по разгрузке вагонов ему никак неподходила, так как в период гражданской войны он врезультате заболевания получил пневмоторакс одноголегкого и теперь дышал только другим легким,оказавшегося на радость его и его родителей, совершенноздоровым.После окончания университета и даже специализациипо биохимии у самого академика Гулевича,Сергей Сергеевич оказался без работы, владея сложнымарсеналом методов физической химии. Но волею случая,мыкаясь по приемным исследовательских учреждений,оказался у дверей лаборатории, которой заведовалакадемик Збарский. Этот академик, достаточно ещемолодой человек, с выправкой зарубежного господинадаже не скрывал по каким-то причинам своей“иностранной выправки”, пользуясь таинственнойподдержкой властей, имел в своем распоряжениигромадную квартиру и первоклассную лабораторию.Небрежно выслушав Сергея, казалось мелькомвзглянув на него, он изрек удивительную фразу: “Дляменя нет лучшей рекомендации, чем работа у Гулевича.Я беру со следующего понедельника вас к себе наработу”.И положил такой оклад Сергею, что он едва сдержалсвое удивление щедростью Збарского. Увы. Нет повестипечальнее на свете, чем повесть о Васенине и Збарском.Все задачи, которые ни ставил перед Васенинымакадемик Збарский, оказывались неосуществимыми.Збарский фантазировал в полете своей научнойидеологии, а Васенин доказывал не реализуемостьнаучных проектов фантазии Збарского. Но самоеудивительное состояло в том, что все проекты Збарского,подкрепленные экспериментами Васенина, публиковалисьв зарубежных журналах и положительно подтверждалинаучные положения академика.Назревал конфуз. Збарский разрешил его даже оченьпросто: