— Куда уйти?
Генри пожал плечами.
— В город, где они могут сбросить всё вредное в землю и воду, используемую людьми, или в другую часть Таисии, где ранее не было много вредного от того, что сделали люди. В любом случае, они ушли отсюда, и вода и земля больше не ощущают их привкуса.
Бёрк положил руку на сиденье между ними и предостерегающе погрозил пальцем, но Монти не мог это отпустить.
— А как насчёт людей?
— Думаю, некоторые нашли другую работу и до сих пор живут в домах. Большинство уехало, — ответил Генри.
«Только эту землю и не акром больше, независимо от того, насколько тесными и переполненными становятся условия жизни людей», — думал Монти. — «Только столько отходов, как побочный продукт того, что сделано, или даже то немногое, предоставленное вам, будет потеряно».
Монти читал человеческую версию истории Таисии. Он знал, что разбогатевшие города могут стать городами-призраками. Даже деревушки не выживали. Такие как Джерзи.
Кто-нибудь из Джерзи, в итоге, станет жить в одном из этих пустых домов? Рассмотрят ли лица, ответственные за принятие решений на Грейт Айленде, вопрос о том, чтобы освободить место для проживания более чем одного нового жителя?
И тут Монти увидел маленькую табличку с надписью: «САДЫ ФЕРРИМАНА НАПРАВО».
— Мы почти на месте, — сказал Саймон.
Генри повернул к ним голову.
— Интуиты совместно пользуются всей этой землёй.
Монти заметил удивление на лице Бёрка, прежде чем тот успел взять себя в руки.
Открытая земля сменилась огороженными пастбищами. Коровники и фермы. Стада коров и лошадей. Несколько овец. Силос. Выцветший знак о том, что нужно собирать свои собственные ягоды. Всё по-сельски, если Монти правильно понимал это слово.
Потом ландшафт снова изменился, теперь они ехали по главной улице маленькой деревушки. Электрические линии и свет в окнах свидетельствовали о том, что это не было сообществом «Простая Жизнь». Магазины, хотя и простые, были тут в изобилии: продуктовый магазин, универмаг, универсальный магазин, заправочная станция, несколько мест, где можно поесть, медицинский центр и кабинет дантиста, парикмахерская, книжный магазин и кинотеатр, предлагавший два фильма. И когда они миновали одну из боковых улиц, он мельком увидел вывески банка и почты.
Не так уж сильно тут отличалось от Рыночной Площади Двора Лейксайда, но построено было скорее по образцу человеческого делового района.
— Причал Паромщика разделён рекой. Это материковая часть острова, — сказал Саймон, подъезжая к воде и сворачивая на стоянку.
Он заглушил двигатель и вышел, оставив остальных троих догонять его, пока он шёл к пристани.
— Это и есть гавань? — спросил Монти, заметив здание, которое указывало на то, что это было судоремонтное и складское помещение.
— Да, — сказал Генри. — Некоторые лодки, пришвартованные здесь, принадлежат семьям, которые зарабатывают на жизнь рыбной ловлей. Некоторые из них возят гостей на прогулку вдоль реки, — Гризли указал на судно. — И, как видите, паром тоже уходит отсюда.
«Больше похоже на миниатюрный паром», — подумал Монти. Паромы, которые он видел, когда жил в Толанде, были в три раза больше судна, на которое он смотрел сейчас.
На одной из вывесок возле причала парома были размещены часы. На другой вывеске были указаны сборы за билет туда и обратно: 10 ДОЛЛАРОВ С ЧЕЛОВЕКА.
«Не та поездка, которую кто-то хотел бы совершить ради удовольствия», — подумал Монти. — «Особенно с семьёй».
Бёрк вытащил бумажник и сказал:
— Позвольте мне.
Он протянул мужчине в киоске две двадцатидолларовые купюры.
Человек в киоске внимательно посмотрел на Саймона и Генри.
— Мне сказали, чтобы я ждал Вулфгарда из Лейксайда. Это будете вы?
Саймон кивнул.
Мужчина сложил одну из купюр и вернул её Бёрку вместе с четырьмя билетами.
— День подходит к концу, на тот случай, если вам придётся переправиться больше чем один раз за время вашего визита.
После минутного колебания Бёрк взял двадцатку и сунул её в карман пальто, а затем вручил билеты Монти, Саймону и Генри.
«Указана только одна цена, и она достаточно высока, чтобы отпугнуть посетителей», — подумал Монти.
— А что будет, если ты захочешь привезти на остров машину? — спросил он, когда они сели на паром.