Даже Вороны, которые обычно с энтузиазмом относились к жизни в человеческих местах и вокруг них, не хотели оставаться в Талулах Фолс. Все они направлялись в дикие земли. Скорее всего, никто из них до конца своих дней не столкнётся ни с чем более человеческим, чем поселение Интуитов.
Слишком много враждебности к людям. Слишком много обид. И да, Иные в Талулах Фолс испытывали некоторую зависть к коренным жителям, живущим на Грейт Айленд. Они не сражались с людьми всё время за долю урожая или мяса. Их не сокращали, когда люди доставляли товар, который Иные имели право получить.
Саймон прислушивался к разочарованию, которое слишком долго сдерживалось. Разве он не чувствовал то же самое, когда прибыл в Лейксайд, чтобы стать лидером этого Двора? Сколько людей было нанято и уволено Деловой Ассоциацией Двора за последние несколько лет? Сколько из них уволились, когда поняли, что незнание некоторых человеческих вещей не делает терра индигене глупыми, легковерными или легко поддающимися обману?
Затем к собранию присоединились новые руководители Двора Талулах Фолс. Некоторые из лидеров могли сойти за людей, и были теми, кто разговаривал с человеческим правительством. Большинство из них были выбраны за их способность и готовность дико расправляться с мартышками в тот момент, когда правила или соглашения были нарушены.
Многие из терра индигене, пришедших с ними, почти не имели опыта жизни в Дворе. Многие из них практически не имели опыта повседневного общения с людьми. Лидеры учились в колледже терра индигене, чтобы получить представление о бизнесе и основах человеческого управления. Но это не то же самое, что чувствовать уверенность в том, что ты можешь делать простые вещи в человеческом мире.
Некоторые из тех, кто жил вокруг озер Эту и Тахки, недавно посетили Двор Лейксайда, чтобы увидеть Рыночную Площадь и сделать покупки без напряжения, которое обычно портит впечатление. Люди, с которыми они столкнулись, были вежливы и предупредительны, и они хотели посетить их снова и узнать больше. Согласится ли Саймон использовать Рыночную Площадь Двора в качестве тренировочной площадки?
Саймон был готов, и когда они с Генри покинули собрание, чтобы вернуться домой, они оба пообещали поговорить с Деловой Ассоциацией об этой идее использования Двора Лейксайда, чтобы помочь другим терра индигене научиться взаимодействовать с людьми.
«Может быть, это и к лучшему, что люди перестали приходить в «Вопиющее Интересное Чтиво» и «Лёгкий Перекус», — подумал Саймон, открывая заднюю дверь «Вопиющего Интересного Чтива». С помощью Мег и её человеческой стаи Двор Лейксайда мог бы стать учебным центром для Иных — безопасных, надёжных людей, обучающих молодёжь коренных жителей. Разве не так начались наши сделки?
Он нашёл Хизер в передней части магазина и попросил её найти что-нибудь для Рути, если она придёт искать работу. Затем он поднялся в кабинет и запер дверь. Влад мог проникнуть под дверь или через замочную скважину. Саймон не беспокоился о том, что его могут подслушать Сангвинатти, так как Влад уже знал, почему эти телефонные звонки должны были быть сделаны.
Сев за стол, Саймон на мгновение закрыл глаза. Большой риск, особенно когда он рассказал лидерам Среднего Запада об источнике наркотиков, которые создали столько проблем в их части Таисии. Но он уравновесит участников этой встречи со Среднего Запада с некоторыми Иными, живущими на Высоком Северо-Востоке. Тамошние терра индигене ещё не были тронуты наркотиками
Что бы ни случилось, кто бы ещё ни погиб, он не позволит терра индигене убить Мег.
* * *
Туман над рекой Талулах рассеялся. Паром и баржа, соединявшие две половины Причала Паромщика, возобновили свой график, и экипаж настороженно следил за погодой. Они перевозили жителей, застрявших не на той стороне реки, а также все припасы, посылки и почту, которые скопились.
Над головой парили Ястребы и Орлы, а на кораблях то тут, то там сидели Вороны — чернопёрый залог безопасности пассажиров и экипажа. Но рыбацкие лодки стояли на причале, и даже жители Причала Паромщика не осмеливались выходить на воду. Каждый раз, когда лодка из Талулах Фолс делала рывок, чтобы спастись, на реке появлялся водоворот и тащил лодку на дно. Каждый вечер, когда садилось солнце, поднималась буря, мокрый, сильный снег, пронизывающий ветер. В течение двух дней шторм приходил на закате и уходил на рассвете, и ясное голубое небо дневного света было болезненным напоминанием о том, что ещё люди могут потерять, если попытаются взять то, что им не принадлежит.