— Никуда не денешься,— ответил адвокат,— дамочка-то как-никак постарше этого вина.
Чиновник Сайер сказал:
— Да, тот дом содержался солидно.
Фрекен Сайер издала булькающий смешок, а старые конечности ее под столом затрепыхались — об этих движениях никогда нельзя было знать, биенье ли то подспудной жизненной силы или же особого рода судорога.
— Да, там было где разгуляться! — сказала она.
Фру фон Хан приветливо взглянула через стол:
— А я тебя, Виктория, всегда в розовом помню.
— Годы-то бегут,— сказала фрекен Минна, точно по какой-то ассоциации идей.
— Но особняк был продан прежде времени,— сказал адвокат Майер,— люди никогда не умеют выждать благоприятной конъюнктуры... В наши дни все дела делаются в спешке.
— Ах,— воскликнула тут фру Маддерсон, чьи мысли еще заняты были танцами,— что может быть прелестней вальса!
Барышни Хаух заговорили вдруг о доме, который был у них на Норреброгаде.
— И в самом деле, у вас ведь там дом,— вступился господин Майер.
Должно быть, его ушные раковины были очень подвижны, ибо, едва упомянут был этот дом, уши его тотчас оттопырились в стороны, точно как у кролика.
— И мы с сестрицей Оттилией частенько поговариваем о продаже. В той части города — там же канитель с получением платы. И мы так мучаемся, когда приходится выгонять жильцов. Но и порядок ведь должен быть. А с другой стороны, дом с незапамятных времен в нашем фамильном владении. Да и где нам одним, без помощи, с этаким делом управиться.
— Есть же, однако, компетентные люди,— возразил господин Майер,— как раз и полагающие своею целью помогать в подобных чистых делах. В случаях честной продажи, не выходящей за установленные рамки.
Всякий раз, упоминая о сословии и рамках, господин адвокат Майер метал мгновенно вспыхивавшие взоры на господина адвоката Скоу.
— Боже, ну конечно,— сказала фрекен Оттилия, чувствуя, что господин Майер словно бы чуточку к ней придвигается,— на вас-то, дорогой, женщина смело могла бы положиться.
Адвокат Скоу, лицо которого ярко пылало, чем он, по-видимому, не столько обязан был вину фрекен Сайер, сколько объемистым таблеткам, которые он то и дело глотал, вынимая из жилетных карманов, вдруг спросил через стол:
— А где этот дом?
Фрекен Минна несколько вяло сообщила о его место, нахождений.
— Блестяще,— сказал господин Скоу,— недавно был разговор о новой жилой стройке как раз в этом кварта, ле. С башнями, линолеумом и ватерклозетами. Время требует своего. Разумеется, самое лучшее,— продолжал он,— когда есть в придачу и загородный воздух. Подальше от центра, в направлении Хеллерупа— там, пожалуй, больше будет шику.
— Да,— заметила фрекен Минна,— в наше время многое делается для небогатого люда в этих новых домах.
— Мещанское сословие — такова нынче программа,— сказал господин Скоу.— Повытянуть у них мелкие деньжонки из-за голенищ.
Фрекен Сайер сидела и довольно качала париком:
— Да, Альберт, м-илочек, у тебя голова тайного советника.
Вилли повернулся к фрекен Эмилии:
— Хм, еще бы, старикан, конечно, тоже был мошенник.
— Боже мой, Вилли, а ты не знал? Ведь это он был владельцем всех домов у «Речки».
— Ну-ну,— ответил Вилли,— я всегда смутно догадывался, что наше родословное древо выросло из лужи.
Фрекен Сайер, продолжая самодовольно качать головою, сказала господину Скоу:
— Но ведь вы, молодежь, слава те господи, все больше и больше смыслите в делах.
— Стройка,— резко сказал господин Майер,— никоим образом не входит в рамки моей деятельности. Я вообще не одобряю тех в нашем сословии, кто работает со ссуженными в долг деньгами. В согласии с моими принципами, я предпочитаю не пачкаться. Но ведь мы принадлежим к старшему поколению.
— Да, господин адвокат,— молвила фру Маддерсон, нагнув голову к фиалкам.
Господин Майер склонился ниже к припудренному Декольте фрекен Оттилии и сказал гораздо тише:
— Однако у меня всегда есть немалая, смею сказать, дамская клиентура.
— О да,— сказала фрекен Оттилия,— это так понятно.
— Внушать доверие — вот ведь что главное,— сказал господин Майер, который вдруг словно пополам сложился от великой скромности.— Ну и затем,— присовокупил он,— уметь деликатно обходиться с клиентами.
Немного погодя он заговорил с двумя сестрами о бумагах на домовладение.
Между тем фру фон Хан, покончив с отпеванием в церкви и отпеванием в часовне, перешла к обсуждению священников:
— А я обожаю Стельберга... и в особенности его напоминания. Когда он, бывает, в церковных дверях взглянет на тебя кротким взором и спросит, не пришла ли пора тебе душу укрепить в общении с господом. Так и чувствуешь, что у него для каждого прихожанина свое словечко припасено. А вы кого ходите слушать? — спросила она вдруг фру Беллу Скоу.