Тем временем в танк садится водитель-сержант Михаил Иванов, и машина с открытым люком спускается на лед. Он потрескивает, но Ворошилов и Говоров идут следом. Остановить их никто не пытается: характер маршала знаком всем. Не прошли и 150 метров, как Т-34 провалился под лед. Танкист спустя мгновение вынырнул в полынье, его вытащили, кто-то протянул флягу с водкой…
В основном подготовку к наступлению закончили в установленный срок — до 1 января 1942 года. Но из-за неустойчивой погоды лед на Неве был тонким, а болота — труднопроходимыми. Поэтому 27 декабря командование обоих фронтов обратилось в Ставку с просьбой отложить начало операции до 10–12 января. Ставка удовлетворила просьбу.
В начале января отработка наступательной операции продолжалась. Военные советы 2-й ударной и 67-й армий на совместном совещании обсудили все вопросы взаимодействия.
Рано утром 10 января на Волховский фронт прибыл Жуков. В вагоне Ворошилова состоялось последнее совещание перед операцией, были внесены последние коррективы. Затем Ворошилов и Говоров уехали в 67-ю армию; Жуков остался на Волховском фронте.
На КП 67-й армии в этот день Ворошилов заслушал доклады о готовности к выступлению командиров дивизий, которым предстояло в первом эшелоне атаковать врага, С. Н. Борщева, А. А. Краснова, Н. П. Симоняка, В. А. Трубачева. Все, казалось, было готово.
— Надеюсь, все будет в порядке, — сказал маршал, прощаясь с комдивами, — я еще навещу вас.
В ночь на И января дивизии вышли на исходный рубеж, и Ворошилов в этот день объехал их. К вечеру он прибыл в 268-ю дивизию, откуда только что уехал Говоров. Настроение маршала было хорошим — все увиденное за день способствовало тому. Неудачи быть не должно!
Вновь маршал побывал в 942-м полку и, встретив старшего лейтенанта Зуйкова, спросил:
— Помнишь ли свое обещание?
— Помню, товарищ маршал, и свое слово сдержу!
— Я в это верю. — Ворошилов обнял Зуйкова и, повернувшись к Борщеву, добавил: — Стыдно будет не победить с такими ребятами!
В ночь на 12 января войска изготовились. Волновались все: вдруг противник что-нибудь узнал и ждет наступления! Утро выдалось ясным и морозным — 23 градуса ниже нуля. В 9.30 земля вздрогнула, противоположный берег Невы вздыбился и исчез — сплошные разрывы скрыли его. Наблюдая за началом артподготовки, Ворошилов ликовал: мощь советского оружия, ради которой он жил и работал уже четверть века, была налицо. Такая концентрация артиллерии была до тех пор невиданной. В полосе 67-й армии удалось сосредоточить 1873 орудия и миномета калибра 76 миллиметров и крупнее, что составило среднюю плотность в 144 ствола на километр фронта, вдвое больше, чем во время наступления под Сталинградом. А на востоке в полутора десятках километров перед фронтом 2-й ударной армии эта плотность была еще большей — до 180 орудий и минометов на километр.
Два часа двадцать минут долбили оборону врага артиллеристы Ленинградского фронта. В 11.45 огонь, казалось, достиг наивысшей силы. Затем последовал огневой налет гвардейских минометов, и на лед Невы, от Шлиссельбурга до Московской Дубровки, ринулись советские войска. Дивизия Симоняка начала атаку под музыку духового оркестра: сквозь шум боя надо льдом разнеслись звуки «Интернационала».
Наибольшего успеха в первый день достигли части 136-й дивизии. Отлично действовала и 268-я дивизия[47]. На Волховском фронте также удалось прорвать оборону врага. Но гитлеровцы упорно оборонялись и в этот, и в последующие дни. Командование 18-й фашистской армии срочно перебросило подкрепления, начались контратаки. К исходу 14 января между войсками Ленинградского и Волховского фронтов оставался лишь перешеек в 1,5–2 километра шириной, но пройти эти два километра было очень трудно. Вражеские части, оборонявшиеся к северу в районе Шлиссельбурга и у побережья Ладожского озеpa, могли спастись, только отойдя через этот перешеек, и немецкие солдаты получили приказ любыми средствами удержать его. Дважды части 136-й дивизии врывались с запада в Рабочий поселок № 5, но закрепиться не могли. Три раза в течение ночи 16 января с востока штурмовали поселок полки 18-й дивизии, но успеха не имели. И лишь 18 января наши войска соединились. Блокада Ленинграда была прорвана.
Ворошилов поехал посмотреть Шлиссельбург. Город горел — во второй раз за последние полтора года. На колокольне реяло Красное знамя. Развалины домов, вражеские трупы на потемневшем от гари снегу — и пустота. Жителей в этом старом русском городе осталось всего около двух с половиной сотен, остальных оккупанты либо угнали, либо убили. Картина была страшной, но в последующие два года Ворошилову много раз пришлось наблюдать подобное…
47
Сергей Георгиевич Зуйков сдержал данное маршалу слово: его батальон первым пересек Неву и, продвигаясь вперед, достиг рощи «Тигр». Когда же 13 января гитлеровцы стали контратаковать, батальон не дрогнул и отбил их натиск. Комбат погиб, и тело его долго не могли найти. Старший лейтенант был изрешечен пулями до неузнаваемости, вокруг него валялось 14 вражеских трупов…