Семён Мартынович тяжело вздохнул:
— Ну что же, раз надо, так надо. Только о школе не забывай. Учиться можно и самостоятельно. Читай книги, заходи к нам. Я и вся моя семья будем всегда рады тебя видеть.
Клим окончил Васильевскую школу с «похвальным листом». «Так завершилась моя ученическая пора. Но я долго ещё вспоминал эти два с половиной так быстро промелькнувших года, давших такой большой толчок моему умственному развитию», — подводит итог К. Е. Ворошилов своим «образовательным университетам».
Работать в помещичье имение Клим не пошёл, он поступил на завод ДЮМО. Его, как грамотного, приняли рассыльным в заводскую контору.
Школа, школа! Очень часто Ворошилов вспоминал потом школьные стены, небогатое убранство классных комнат, старенький глобус, по которому они с Семёном Мартыновичем Рыжковым совершали увлекательные путешествия!
Климент Ефремович будет часто повторять, что разбуженная школой жажда знаний не покидала его всю жизнь и он в меру своих сил и возможностей продолжал заниматься самообразованием, не расставался с книгами.
С началом Первой мировой войны отношения Ворошилова с Рыжковым прервутся. Семён Мартынович станет выступать за победу России над немцами, большевик Клим Ворошилов — ратовать за поражение царской России. Их политические пути навсегда разойдутся. После Февральской революции Рыжков некоторое время был секретарём Крестьянского союза в Луганске. Во время Гражданской войны он заведовал Николаевскими верфями.
В декабре 1919 года семья Рыжковых уехала из Николаева в Одессу, а через месяц перебралась в Чехословакию. В 1923 году Семён Мартынович принял активное участие в подготовке и работе оргкомитета проходившего в Праге съезда деятелей средней и низшей русской школы (ДСНРШ) за границей.
Остаток жизни С. М. Рыжков посвятит делу пропаганды русской литературы, работая до поздней старости заведующим библиотекой в гимназии, где учились дети российских и украинских иммигрантов. Перед Второй мировой войной он вступит в Коммунистическую партию Чехословакии и будет состоять в ней до своей кончины в 1950 году.
Завод ДЮМО
На землях помещика Алчевского близ Васильевки и станции Юрьевка возводилось большое предприятие Донецко-Юрьевского металлургического общества, которое все называли просто заводом ДЮМО.
Клим Ворошилов пришёл поступать на завод, когда уже были построены корпуса цехов — литейного, модельного, кузнечного, столярного, ремонтного, здание заводоуправления, обретал своё очертание первый жилой квартал посёлка. На фасаде конторы, где Климу предстояло работать курьером-рассыльным, красовались на фоне двух скрещённых молотков, заключённых в круг, четыре огромные буквы ДЮМО.
В «Рассказах о жизни» К. Е. Ворошилов писал, что завод ДЮМО на стыке двух веков — XIX и XX — был одним из ярких проявлений бурного развития молодого горнопромышленного Донецкого бассейна. Возводился завод на отечественный капитал, тем не менее влияние на него западных компаний было безмерно велико. И при его строительстве, и потом буквально во всех сферах заводской жизни чувствовалось засилье иностранцев. Тут можно было встретить — и не только среди инженеров и мастеров, но и среди простых рабочих — бельгийцев и французов, немцев и англичан. Как правило, каждый из них получал за одну и ту же работу в несколько раз бо́льшую плату, чем русские. Жили они отдельными колониями. Многие из них, особенно среди инженеров и администраторов, отличались чванливостью и высокомерием.
Металлургический завод Донецко-Юрьевского металлургического общества основан в 1895 году банкиром, промышленником и землевладельцем, купцом первой гильдии Алексеем Кирилловичем Алчевским совместно с Балтазаром Балтазаровичем Герберцем, горным инженером и предпринимателем, членом правления Товарищества русско-французских заводов «Проводник». Руководил проектированием и строительством завода инженер Аполлон Фёдорович Мевиус, ставший в возрасте семидесяти пяти лет его первым директором.
Алчевский не рассчитывал на получение казённых заказов. Как поборник свободной частной инициативы, он убеждал своих компаньонов, прежде всего Герберца, строить завод исключительно для потребностей рынка в чугуне и сортовом железе, с тем чтобы не зависеть от тех или иных случайностей, скажем, отказа государства от закупки продукции, и базироваться только на прочном фундаменте частного спроса.
На строительство прибыла группа специалистов из Германии, одновременно стало поступать закупленное за границей оборудование. Квалифицированных рабочих приглашали с Юзовского, Александровского (город Екатеринослав[24]), Дружковского и других металлургических заводов. Сюда потянулись безземельные и разорившиеся крестьяне не только украинских губерний — Екатеринославской, Полтавской, Черниговской, но и артели из Воронежской, Костромской, Курской, Орловской, Рязанской, Минской, Могилёвской и других губерний России и Белоруссии. Они размещались в Васильевке и на хуторе Должик. Жилья было крайне мало, поэтому близ села и хутора для приезжающих рабочих спешно строились ряды деревянных бараков и казарм, названные Старой колонией.