Оперативная обстановка к этому времени была чрезвычайно тяжела и заключалась в следующем: Северный участок между линиями Лозовая — Славянск и Синельниково — Гришино занимался партизанским отрядом Соловьёва, стоявшего в Петропавловске, и группой Чикваная, стоявшего в Чаплине. В распоряжении Чикваная находилось около 200 человек Севастопольского полка, морально совершенно разложенного и физически на 90 % больного... кавалерийский Вознесенский полк, разоружённый вследствие своей полной непригодности, 13-й Вознесенский пехполк, пытавшийся перейти к Махно, но не принятый этим последним, и ещё несколько отрядиков. Дальше линия занималась бежавшими махновцами, образовавшими громадные прорывы фронта до Азовского моря, и узенькая полоска Керченского перешейка была занята войсками Дыбенко.
Наиболее грустную картину представляло собой снабжение 2-й Укрармии... <...> Громадный аппарат бездельников снабжения был обеспечен 4600 русскими патронами, несколькими изломанными винтовками, парой телефонных аппаратов без элементов и ничтожным запасом тёплого и летнего обмундирования. Цифры ведомостей говорят лучше всякого описания.
Формирование армии сводилось к формированию одной бригады Покуса, которая должна была представлять собой 3-ю бригаду 7-й дивизии Чикваная.
Таково было положение 2-й Укрармии к моменту, когда РЕВВОЕНСОВЕТ РЕСПУБЛИКИ НАШЁЛ НУЖНЫМ ПОРУЧИТЬ нам восстановление этой армии.
Немедленно по вступлении в должность нами были приняты меры в первую очередь к организации управления армией.
Во главе управления стал Реввоенсовет, сразу же строго распределивший между собой свои функции. Формирование и наблюдение за политработой было поручено члену Реввоенсовета товарищу Нацаренусу, а оперативная сторона и полевая реорганизация армии были приняты нами на себя. Товарищ Нацаренус высказал намерение заняться также и реорганизацией штаба, в чём ему с нашей стороны было оказано всякое содействие.
Во главе Штаба был поставлен рекомендательный военный специалист Харьковского окрвоенкома, сочувствующий коммунист Генштаба Ш кляр-Алексюк. Ему были приданы энергичные и деятельные политкомы товарищи Повзнер и Зверев и несколько военных специалистов из Харькоокрвоенкома, как то: начальник административного управления Андреев и другие. Вскоре же выяснилось, что из Генштаба Шкляр не соответствует своему назначению благодаря неразвитости, военному невежеству и полному неумению разбираться в обстановке.
Был направлен ряд телеграмм Командюж (Командующий Южным фронтом) Гиттису, копия Предреввоенсовет Троцкому, обещавшему ранее на словах своё содействие, с просьбой заменить Шкляра, выслав какого-либо руководителя, но никакого ответа получено не было, равно как и на заключённую в той же телеграмме просьбу дать нового начальника Оперода (Оперативный отдел). Реввоенсовет тем не менее сменил в Екатеринославе Шкляра, назначив начальником Генштаба Монигетти, а затем, ввиду его неблагонадёжности в политическом отношении, сменив его, назначил бывшего офицера товарища Мармузова, который оказался хорошим организатором, вполне самостоятельным и знающим, и лишь тогда, через полтора месяца, прибыл новый начгенштаба Сапожников, уже без всякой надобности сменивший Мармузова.
Немедленно же было приступлено к улучшению участкового командования. В этом деле громадным препятствием явилось отсутствие резерва комсостава, который, как ранее указано, был обещан к высылке товарищами Троцким и Склянским, но так и не прибыл, несмотря на посылавшиеся телеграммы.
Тем не менее были приняты меры для того, чтобы перевоспитать тот комсостав, который имелся в нашем распоряжении, и получить новый, откуда только было возможно. Был издан ряд инструктирующих приказов. Нами лично проводилась инспекция и инструктирование на местах, вызывались командиры.
Армия значительно расширилась благодаря предоставлению ей новой территории, и приходилось постоянно придумывать способы привлечь новых начальников, в особенности ввиду того, что благодаря партизанскому характеру у частей начальники постоянно выбывали из строя и нуждались в замене.