Об исполнении донести.
Председатель Военно-Революционного Совета Южного фронта Сталин.
Командующий Южным фронтом Ворошилов».
А еще ранее к Стальной дивизии пробрался товарищ Артем по поручению товарищей Сталина и Ворошилова. Он подготовил почву для того, чтобы эта дивизия, с большим числом анархистски настроенных людей, пошла на помощь Царицыну[53].
Товарищи Сталин и Ворошилов, узнав о том, что Стальная дивизия двигается к Царицыну, постарались связаться с ней, чтобы поторопить ее прибытие. Вот что рассказывает командир кавполка, шедшего в авангарде Стальной дивизии:
«Будучи на дневке в Киселевке (в 150 км от Царицына), с почты прибежал парнишка и сообщил, что из Царицына зовут к прямому проводу.
Я: У аппарата командир революционного конного полка. Кто вызывал и что вам нужно?
Царицын: Говорит Реввоенсовет 10-й Красной армии: Сталин и Ворошилов. Куда вы идете, не видали ли начдива?
— Я иду с начдивом в Царицын. Начдив в Заветном.
Царицын: Ваша численность отряда и род войск?
— Примерно 40 тысяч, пехота и конница, пехота на подводах.
Царицын: Форсируйте поход, положение тя...
На этом был оборван разговор. Белые перерезали провод».
Но этого разговора было достаточно, чтобы части Стальной дивизии форсировали свое движение на помощь Царицыну.
Захватив и уничтожив без выстрела сотню белоказаков возле Дубового Оврага и переодевшись в белоказацкое обмундирование, авангард более или менее свободно прошел линию тыловых патрулей белых.
На рассвете 15 октября показалось село Большие Чапурники и железнодорожный разъезд Чапурники. Здесь позиция белых — две линии окопов — занималась Астраханским и Украинским офицерскими полками, а на железной дороге курсировал бронепоезд.
В 1 км от села наша пехота приготовилась для штыковой атаки, а на флангах уже сверкали шашки двух кавполков Стальной дивизии. Очутившись в железных тисках красных штыков и шашек, белые открыли ураганный артиллерийский и пулеметный огонь, но опоздали: красные уже были в Чапурниках и на всем 6-километровом фронте гнали белых, уничтожив оба их полка и захватив богатые трофеи и обозы.
Таким образом, правый фланг белых на Царицынском фронте был смят. Стальная дивизия соединилась с красными частями. Но противник продолжал отчаянно сопротивляться. Только после трех контратак ночью 15 октября наши части завладели деревней Ивановкой и станцией Тундутово. Белые генералы поняли, что их план удара по Царицыну с юга разрушен окончательно.
Сосредоточивая ударный кулак против нашего южного участка, белые не ослабляли нажима и на наш центральный участок. Получив сокрушительный удар на своем правом фланге, белые бросились к центру. Мамонтов получил приказ: 16 октября занять ст. Садовую, а 1 7-го — Царицын.
К железной дороге в район ст. Басаргино было стянуто 25 белых полков. Силы белых несравненно превосходили наши. Но только в результате ожесточенных боев наши части отходили на новые позиции. Конечно, и здесь находились паникеры, которые не выдерживали напора белых, создавали панику и бежали, спасая свою шкуру. Товарищу Ворошилову стоило героических усилий сдерживать эти бегущие цепи. «Я и Кулик с ног сбились, пытаясь остановить отходящих, но задержать не удалось... Броневые поезда работают самоотверженно... если положение восстановится, то исключительно благодаря бронепоездам» — так телеграфировал товарищ Ворошилов товарищу Сталину из Воропоново.
Здесь, на ст. Воропоново, произошел и другой характерный для товарища Ворошилова боевой эпизод[54].
«На станции Воропоново в штабном вагоне вместе с товарищем Ворошиловым находились начальник артиллерии 10-й армии, начальник бронепоездов товарищ Алябьев и начальник 1-й Коммунистической дивизии. На станции скопилось большое количество железнодорожных вагонов, наполненных беженцами с правого берега Дона, а также ранеными в последних боях. Отсутствие достаточного количества паровозов являлось основной причиной забитости и перегруженности станции Воропоново. Товарищ Ворошилов, склонившись над картой вместе со своими соратниками, тщательно взвешивал поступавшие с боевых участков сведения и обстановку. Вдруг за окном штабного вагона послышались крики: «Казаки! Казаки!» Обитатели красных теплушек — все эти старики, женщины, подростки, раненые, которые могли передвигаться, — бросились в панике в стороны, убегая подальше от железнодорожных эшелонов и прячась, кто куда мог. Товарищи Ворошилов, Алябьев и другие, — все, кто находился в штабном вагоне, выскочили из него, внимательно вглядываясь на юго-запад, откуда вдали пылила атакующая белоказачья лава. Опытный взгляд товарища Ворошилова и его боевых соратников сразу определил, что к станции Воропоново на карьере несется не менее конного полка белоказаков. Паника настолько сильно охватила обитателей станции Воропоново, что трусливый поток убегающих беженских масс увлек за собой и часть караульных красноармейцев. Брошенные винтовки и пулеметы оказались весьма кстати. С невероятной быстротой товарищ Ворошилов бросился к оставленному пулемету, и через мгновение в опытных руках командарма-10 пулемет с бешеной энергией выбрасывал огненный шквал свинца в сторону совсем приблизившихся белоказаков. Вскоре боевые соратники товарища Ворошилова вместе с начдивом 1-й Коммунистической и вернувшимися сконфуженными от мимолетной паники красноармейцами притащили другой пулемет. Непрерывный ружейный и пулеметный огонь срезал и смял конные части врага. Думая, что они напоролись на значительный красный гарнизон в районе станции Воропоново, белые повернули обратно оставшихся в живых коней и без оглядки, спасаясь от огня, карьером бросились в сторону, к балкам.
53
Командовавший тогда войсками Северного Кавказа, оказавшийся впоследствии изменником и предателем, Сорокин, так же как и Сытин, был против оказания помощи Царицыну. Сорокин Вторым Чрезвычайным съездом Советов Северного Кавказа был объявлен вне закона, а в октябре застрелен как предатель и изменник родины командиром полка Таманской армии.