«Надо теперь проследить, — удовлетворенно сказал товарищ Ворошилов красноармейцам. — Могут оправиться и вновь наскочить...» И взял из рук начарта карту. Все отправились к вагону полевого штаба 10-й армии продолжать неожиданно прерванную оперативную работу.
Описанный случай являлся эпизодом внезапного прорыва отдельного кавполка из 4-й оперативной группы генерала Мамонтова, когда фронт рваной лентой тянулся в 3—4 км восточнее станции Басаргино. Весь рассказанный эпизод продолжался буквально несколько минут. Но такова природа внезапной конной атаки, которая протекает мгновенно и в которой дорога каждая секунда. Как видели, белоказачий полк с большим уроном от меткого огня пулемета товарища Ворошилова отскочил обратно. В эту кризисную минуту важна была каждая секунда; потеряй он хоть на мгновение присутствие духа, не прояви исключительной решительности, — и ворвавшийся со стремительного хода белоказачий полк сделал бы в основном то же самое, что в мае 1918 г. на станции Суровикино[55], во время знаменитого похода армий товарища Ворошилова из Донбасса к Царицыну. Исключительное бесстрашие и смелый риск, но постоянно сообразованный с четким расчетом, — безусловно, отличительная черта в полководческом искусстве К. Е. Ворошилова».
16 октября вечером Коммунистическая дивизия оставила Воропоново, а 17-го на рассвете белые стали подходить к Садовой. Для Царицына вновь создалось чрезвычайно критическое положение.
Но враг имел против себя замечательных полководцев рабочего класса в лице товарищей Сталина и Ворошилова. Они уже разработали план разгрома белых именно на этом участке — в районе Воропоново—Садовая.
К 17 октября здесь, на 5-километровом фронте у Садовой, заняли артиллерийские позиции 27 батарей под командой начарта 10-й армии; были подтянуты бронепоезда; на высотах заняли позиции пулеметные батареи; для подкрепления пехотных дивизий центрального участка сюда перебросили части с южного участка и подошли рабочие резервы царицынского гарнизона.
В результате такой всесторонней мощной подготовки красных атака белых пехотных и кавалерийских частей под Садовой утром 17 октября захлебнулась уже в самом ее начале. Артиллерийский огонь более чем из 200 орудий[56], в том числе трех дивизионов гаубиц, был уничтожающий.
Отступающие в панике части белых настиг наш бронепоезд у Воропоново; он врезался в неприятельские цепи противника, поливая их свинцом из 20 пулеметов, отчего беспорядочное бегство белых усилилось и превратилось в панику.
На другой день белые стали закрепляться у Басаргино, но наше наступление продолжалось. Противнику пришлось отступать до Карповки и при отступлении кое-как приводить себя в порядок.
Белые на центральном участке были разгромлены. Это понимали и обескураженные белые генералы. Но они не хотели этому верить. Они вновь решили прорваться к Царицыну.
Чтобы поднять дух белого казачества, атаман Краснов прислал в Карповку архиерея. Тот разъезжал, служил молебны о даровании победы «православному воинству». Однако настроение белого казачества падало. С каждым днем число пленных белоказаков все более и более увеличивалось. Многие из них, после митингов, вступали в ряды красных бойцов и отлично дрались против белых.
56
Об этом свидетельствует т. Кулик. Гаубицы им были получены из Астрахани в обмен на сформированные легкие артдивизионы.