«Интересно, — сложил газету Джигс, — каким же будет новое законодательство? В период кризиса англичане просто звереют. Ну, если не звереют, то уж всякую жалость теряют определенно».
А у Скотленд–Ярда появилась еще одна проблема: перестали поступать жалобы. В одну из ночей горящие свечи были замечены в восьми окнах. Имена проживавших в этих домах лежали на столе у Терри Уэстона.
— Чего бы мне сейчас хотелось, — сказал он, — так это чтобы какой–нибудь смельчак пришел и сказал: «Вот письмо, ребята, которое я получил, и вот чем мне угрожают. Теперь ваше дело защитить меня». Если бы завтра такое письмо было у меня на столе, я был бы счастлив.
Назавтра в десять утра такое письмо было у него на столе. Но счастливым Терри Уэстон себя не чувствовал. Особой, которая на сей раз подвергалась угрозам, оказалась Лесли Рейнджер. От нее требовали пятьсот фунтов. Письмо она принесла сама, скорее озадаченная, чем напуганная.
Инспектору Уэстону по телефону сообщили, что к нему посетительница, и Терри расцвел.
— Попросите ее подняться ко мне. — Он повернулся к Джигсу. — Мисс Рейнджер.
Джигс хрюкнул. Он встал, когда девушка вошла, и придвинул ей стул.
— Вот, посмотрите, — протянула письмо Лесли. — Забавно, правда?
Терри взял конверт. Не прочитав еще и строчки, увидев только зеленую печать, он все понял и позеленел сам. Не говоря ни слова, протянул листок Джигсу.
— У вас есть пятьсот фунтов, мисс Рейнджер? — нахмурился американец. — Ах да! Совсем забыл. Вам же тысячу оставили. Хотят всего лишь половину.
— Но это же абсурд какой–то, — пожала плечиками Лесли. — Нет, наверно, кто–то просто пошутил.
Мужчины переглянулись.
— Как вы думаете, Джигс, это шутка?
Аллерман состроил кислую мину.
— Я так не думаю. Что собираетесь делать, Терри?
— Не знаю. Схожу к главному констеблю. Во всяком случае, мисс Рейнджер лучше пока оставаться здесь. У нас есть пустая комната, где она может спать. С комендантом договорюсь.
И Терри пулей вылетел из комнаты.
— Это на самом деле так серьезно? — Несмотря на все самообладание, Лесли не могла скрыть испуг.
— Как вам сказать, мисс Рейнджер. Это несерьезно, но может оказаться весьма серьезным. В Лондоне есть один парень, который вообще не считает это шуткой.
Джигс подождал, пока вернется Терри, извинился, взял шляпу и дежурной машиной добрался до Беркли–сквер.
— Мистер Теннер у себя и сейчас примет вас, — доложил шустрый лакей, который открыл дверь. При этом он с ног до макушки окинул посетителя изучающим взглядом.
— Рад снова увидеть вас, Джигс. — Эдди Теннер вышел гостю навстречу. — Присаживайтесь. Сигару?
Джигс кивнул.
— Дела? Хлопоты по получению наследства?
— Да нет, — покачал головой Эдди. — Здесь дел немного. Вот в Берлин на недельку надо съездить. Никак не могу заставить этих юристов шевелиться живее, чем они хотят. А что у вас?
— Чудные дела творятся в этом городе.
— Мне сказали, кто–то вчера попытался слегка пощекотать вас. Мой приятель случайно оказался на Хеймаркет. — Теннер попытался выразить сочувствие на лице.
— Ваш приятель шел за мной от самого Сконленд–Ярда, — с подчеркнутой учтивостью сообщил Джигс.
— Стрелял, во всяком случае, не он, — отпарировал Эдди, — за что, наверно, благодарит сейчас судьбу.
— Жалею, что тем мало досталось… Послушайте, Эдди, я и не знал, что эти ребята взялись и за женщин.
Эдди вопросительно поднял брови.
— О чем вы?
— Та девушка, что недавно работала здесь — как же ее?.. Мисс Рейнджер. Сегодня утром на нее наставили зеленую пушку. Пятьсот фунтов — это всего лишь половина того, что ей оставил ваш дядя.
— Мисс Рейнджер? — Эдди Теннер на мгновенье утратил частичку невозмутимости. — Зеленую? Это те парни, что посылают письма с зеленой краской? Это шутка.
Джигс покачал головой.
— Не думаю, Эдди.
Теннер медленно потянулся к золотой сигаретнице, достал сигарету.
— Да он спятил!.. Но не думаю, Джигс, что из этого что–нибудь выйдет. Как вы поступили с этой молодой леди?
Джигс усмехнулся.
— Сообщим об этом в пятичасовых выпусках. Следите за прессой.
Эдди хмыкнул.
— Дурацкий вопрос, согласен. Уже уходите, Джигс?