Девушка покачала головой.
— Н–да, на случайную встречу не похоже. Очевидно, он ждал вас. Стоял на тротуаре, затем неожиданно бросился к машине. Не пойму только, как он узнал, в котором такси вы едете.
Лесли охнула; только теперь она поняла, что означали те три белых кольца, приклеенные к машине.
— Когда доехали, мы нашли на капоте три наклеенных бумажных кольца. Я почти уверена, что это дело рук того матроса на мотоцикле.
Джигс выпрямился.
— Теперь давайте послушаем о том матросе на мотоцикле.
Лесли рассказала о своем посещении склада и о том, как узнала голос.
— Правда, я сразу не поняла, что это был тот же мужчина. Вы, американцы, — простите мне, мистер Аллерман, — говорите одинаково.
— Я–то прощу — они не простят. Но давайте оставим этот поклеп на мой родной язык без дальнейших комментариев. Так вы уверены, что это был тот же мужчина, который в ночь убийства Декадона увез вас из дому?
Лесли замялась.
— Ну, почти.
— Вы его хорошо разглядели?
Девушка описала мужчину и его напарника. Джигс потер подбородок.
— В сапогах и свитерах болтались у причала? А кто купил склад? Глупый вопрос, этого вы, конечно, не знаете. Это и все, о чем они говорили?
— Все… разве что еще шуточка о каких–то девушках. Ее не стоит и повторять.
— Повторять стоит все, — веско произнес Джигс. — Так что это за шуточка?
Лесли сказала.
— «Можешь прихватить Джейн, а я возьму Кристабель»? — повторил Аллерман и нахмурился. — Похоже на моряков…
Он поймал взгляд Терри и поспешил сменить тему. Уже на улице спросил:
— И что означал тот предостерегающий знак?
— Может, мое предположение прозвучит дико, — быстро заговорил Терри. — Не знаю, как у вас, а в Англии у большинства барж и буксиров двойные названия, обычно из женских имен. При случае обратите внимание: сплошные «Мэри и Энн». «Эммы и Маргариты». Где–то на Темзе плавают и «Джейн с Кристабель».
Джигс присвистнул.
— Название судна? Хорошенькая шуточка!
В управлении Терри поговорил со старшим офицером речной полиции — ходячей энциклопедией речных судов.
— «Джейн и Кристабель»? Знаю, конечно. Крупный буксир, из самых мощных — двойные двигатели. Когда–то принадлежал «Колкрафт компании». Когда они обанкротились, буксир кому–то продали. Схожу узнаю.
Через десять минут он вернулся с сообщением, что буксир продан некоему Грейшоту из Куинсборо и что обычно он в Пуле[28]. Десять дней назад он отбуксировал баржу с древесиной в Педдинггон; затем что–то случилось с двигателем, и с тех пор стоит на ремонте. От всех предложений найма хозяева отказываются.
— Где он сейчас? — спросил Терри.
— Может, в Пуле, а может, ниже — в Гринвиче.
Местонахождение буксира установили через полчаса. Он своим ходом дошел до Собачьего острова и там пришвартовался. Таким было полученное сообщение.
— Его купили, чтобы идти на нем в Америку, — вдруг добавил офицер речной полиции. — Команда, в основном американцы, уже на борту. Но вышла какая–то заминка с регистрацией.
Тем же вечером Терри Уэстон отправился в Гринвич. На пирсе его уже ждал полицейский катер, и вскоре они с ревом неслись по середине реки, взяв курс вверх по течению.
— Вот он, — показал сержант.
Терри навел ночной морской бинокль на огромный двухтрубный буксир, стоявший у самого берега. Если не считать огней, указывавших, что буксир пришвартован, судно было погружено во мрак. Оно действительно выглядело мощным, и Терри легко мог поверить, что «Джейн и Кристабель» — самое быстроходное судно на реке.
— Хотите попасть на борт?
— Нет, — покачал головой Терри. — Не нужно, они не должны подозревать, что находятся под наблюдением. Но за буксиром следить надо днем и ночью. Вам пришлют подкрепление и катер. С вашим начальством я договорился. Вас они видеть не должны, но Скотленд–Ярду должно быть известно каждое их передвижение. На катере, что пришлют, будут радиостанция и радист.
Поднимался прилив, и катер продолжал свой путь вдоль берега, пока не поравнялся с высоким зданием склада. При свете прожекторов у причала виднелись две баржи с кирпичом. Терри мог видеть фасад безлюдного склада, на причале не было ни души.
— Сойдете на берег?
— Нет, в этом нет необходимости. Подбросьте меня к пирсу Старого Лебедя. Я сказал, чтобы машина ждала там.
Катер снова выбрался на середину реки.
— Берегись! — вдруг закричал один из полицейских.
Рулевой оглянулся и резко повернул штурвал. Катер едва не опрокинулся. От столкновения они были буквально на волосок. Над катером нависла темная громада буксира, он шел в полной темноте. Когда он поравнялся с ними, неожиданно загорелись огни по правому и левому бортам. Сержант что–то прокричал, но судно продолжало ход.