— Полкан, кто там? — вдруг раздался чей-то голос.
— Да это же вернулся Федотыч! — присвистнул Димка. — И чего это он так быстро? Сматываемся!
И тут из-за сарая выскочил огромный сенбернар и бросился к нам. Мы со всех ног припустили к забору. Первым бежал Димка, смешно размахивая полу-застёгнутой сумкой с яблоками.
— И кто это у меня тут яблоки ворует?! — закричал Коробов. — Полкан, хватай их сумку!
Сенбернар послушно подбежал к Димке, который пытался вскарабкаться на забор, и схватил зубами его сумку. Яблоки посыпались вниз, а затем и вся она шлёпнулась рядом с собакой.
А тем временем я и Славка без всякого чурбана в мгновение ока взлетели на забор, а потом быстро спрыгнули вниз на улицу. Просто чудеса! Я и сам не ожидал от себя такой прыти!
Оглянувшись, я заметил, как Димка сидит на заборе уже без сумки, не в силах спрыгнуть вниз. Перекинув вторую ногу, он смешно повис на своих штанах. Тут раздался треск, и Салиев кубарем слетел нам под ноги.
— Штаны порвались! — чуть не плача, сказал Дима.
— Бежим скорее! — закричал Славка. — Давай к оврагу!
Братья, схватившись за руки, быстро помчались по дороге в сторону от деревни. Оглянувшись назад, я заметил, как из ворот выскочил Федотыч и шустро бросился за нами. А сенбернара нигде не было видно. Видимо, мужчина его оставил во дворе.
2. Ворованные яблоки
Пробежав с полкилометра, мы очутились у оврага. Внизу виднелась речка Ключевская, делающая в этом месте крутой поворот от Анисовки. Вдоль обрыва густо росла трава высотой нам по пояс.
— Быстро вниз! — скомандовал Димка, придерживая рукой разорванные сзади штаны. — Здесь хороший спуск.
Славка первым стал спускаться. Не удержавшись на ногах, он плюхнулся на землю и стал съезжать вниз. Остановившись почти у самой воды, он быстро глянул вверх и махнул нам рукой. Я ничего не успел сделать, как вдруг где-то совсем рядом раздался знакомый голос Петра Федотовича:
— Ну, где вы там, соколики? Немедленно вернитесь!
Я быстро подошёл к обрыву и стал спускаться, обдирая свои коленки. А следом съехал вниз и Димка. А Славка, снова махнув нам, уже двигался вдоль берега. А затем подошёл к краю обрыва и… исчез из вида. Мы с Димкой бегом бросились вперёд, недоумевая, куда девался Славик. Но он словно провалился сквозь землю!
— Ребята! — раздался какой-то трубный голос, идущий словно из-под земли. — Идите сюда!
Мы огляделись. Никого. И Петра Федотовича не было видно. Но кто же разговаривал сейчас с нами?
— Ну, где вы там?! — вновь раздался чей-то низкий голос, но говорившего мы так и не увидели.
Но вот из зарослей травы на обрыве показалась кучерявая Славкина голова. Он неодобрительно поглядел на нас.
— Идите сюда скорее! — сказал Славик. — Сколько можно вас ждать! Здесь небольшое углубление. Мы хорошо спрячемся.
Мы с Димкой быстро прошли вперёд и очутились в миниатюрной пещерке, где с трудом могло уместиться три человека. И в это время, чуть раздвинув траву руками, я заметил Петра Федотовича, идущего вдоль реки. Наше место с трудом просматривалось с берега, и мы надеялись, что Коробов нас не найдёт. И, действительно, походив немного по берегу, он развернулся и ушёл.
— Ну, кажись, пронесло! — сказал Димка. — Интересно, он узнал нас?
— Да нет, не думаю, — ответил Славка. — Мы с Лёшкой первыми перепрыгнули через забор. А ты — сразу за нами. Федотыч был далеко.
Выбравшись из своего укрытия, мы остановились у берега реки. Очень хотелось есть, ведь я сегодня ещё не завтракал. И тут, пошарив у себя в кармане, Славка вытащил два яблока — всё, что удалось унести из чужого сада — и протянул одно брату. А я вспомнил, что ещё одно яблоко сунул в карман своих штанов. Быстро вытащил его и положил на вытянутую ладонь. Яблочко было наливным, какого-то золотистого оттенка с розовым бочком. Быстро его съев, я убедился, что у Коробова яблоки наивкуснейшие.
Мы осторожно стали подниматься по узкой тропинке наверх между каменистыми нагромождениями и вскоре уже стояли на самом краю оврага. Димка, придерживая рукой разорванную штанину, вместе со Славкой окольным путём двинулся в сторону своего дома, находящегося на другом краю деревни. А я же, сняв порванную рубашку и взяв её в руки, вышел на родную улицу и направился к бабушкиной избе.
Подойдя к знакомым воротам, я быстро прошёл во двор, надеясь, что успею зайти в дом и убрать порванную рубашку, а затем незаметно зашить дыру. Но едва только я шагнул из сеней в избу, как увидел… Петра Федотовича собственной персоной, сидящего за кухонным столом. А рядом сидели мама и бабушка.