В любой другой раз я была бы поражена столицей — ее зданиями и людьми, благородными господами, магами, торговцами и простолюдинами. А так Вышград запомнился шумом, грязью, разноголосой толпой и закрывающей полнеба громадиной королевского дворца.
Раны зажили, с руки Михея сняли лубок, с меня повязку. К Дамиру постоянно кто-то приходил и уходил. Тяжелые шаги слышались в коридоре, а из-за дверей кабинета доносились низкие голоса, иногда умоляющие, иногда требовательные, разные. Дамир был магом, он работал.
За день до отъезда из столицы я слонялась по библиотеке, брала с полки книги, открывала их, медленно по слогам разбирая строчки слов, закрывала и ставила обратно. Некоторые возвращала сразу, так как вместо тарийских букв на страницах скакали руны или вилась вязь. Некоторые задерживались в моих руках на минуту или две. Слова складывались в тягучие длинные предложения, смысл которых в большинстве случаев ускользал. У нас в доме книг было мало. Всего три, две из них по травам, и одна с житием Эола и его сподвижников. Скукотища жуткая, рецепты и то интереснее.
Возвращаясь в комнату, я уловила отражение в висящем на стене зеркале и невольно остановилась. Коснулась волос, щек, открыла и закрыла глаза. Маленький луч света в беспросветном окружающем мраке. Я больше не выглядела как водянка. Даже в полумраке коридора волосы не светились, зубы не казались нереально белыми, глаза приобрели синюю глубину. Замочек на цепочке легко поддался, и черный полупрозрачный камушек-амулет скользнул в руку. Изображение тут же изменилось, коса выцвела, глаза посветлели, кожа сравнялась по цвету с нарисованными на стене лилиями.
— Так лучше, — раздался голос.
Увлеченная разглядыванием собственной физиономии, я не услышала, как из кабинета Дамира вышел очередной посетитель. — Сразу видно истинную суть.
В коридоре стоял Тамит. С виду цел и невредим, ни следа ранения. Хотя, чему удивляться, он же действительный маг и может позволить себе целителя.
— Узнаешь, гадина? — глаза были полны нездорового блеска, словно после лихорадки, губы насмешливо кривятся.
— Разве мы знакомы? — я стиснула кулон в кулаке.
— Эка, печаль, сейчас познакомимся.
— Мне бабушка запретила с чужими разговаривать, — я отвернулась, торопясь вернуться в свою комнату.
Толстая рука с короткими черными волосами на тыльной стороне ладони уперлась в стену, перегородив дорогу.
— Наслышан о твоих успехах. Дамир поверил сказочке о возврате силы.
— Вам-то какое дело, во что верит Дамир? — я посмотрела в карие глаза.
— И ты отдашь энергию парню? — спросил маг и захихикал, гаденько так.
От смеха, от звучавшего в нем пренебрежения, я дернулась, будто от удара. Отвернувшись, поднырнула под руку, желая одного — уйти и не слушать больше этого толстого, переполненного горечью человека.
— Стоять, — Тамит схватил меня за плечо. — Меня не так просто провести, малышка, можешь не стараться.
— Не буду, — я дернулась, но пальцы, оказавшиеся неожиданно сильными, сжались, причиняя боль.
Он толкнул меня к стене. Я закричала, вернее, попыталась, но он зажал мне рот, больно сминая губы ладонью. Для мужчины он был невысок, но все равно возвышался надо мной на полголовы. Камешек упал куда-то под ноги, я вцепилась в чужие ладони, рыча, как зверек, и безуспешно пытаясь отодрать их от себя.
— Что ты ему пообещала? Что сделала, раз он готов рискнуть учеником? — маг приблизил свое одутловатое лицо к моему. — Покажешь мне? Может, кровь ворд настолько горяча, что заставляет забыть обо всем на свете, — губы коснулись кожи на скуле, и я забилась, как пойманная птица, которая готова на все ради свободы, даже сломать крылья.
— Тамит, — резкий окрик, раздавшийся словно из другого мира, заставил мужчину повернуть голову, мое сердце замерло, а потом заколотилось в два раза быстрее. — Ты забываешься, Айя — гостья в этом доме, — Дамир шагнул ближе. — В отличие от тебя.
Почувствовав, что захват чуть ослаб, я замычала и со всей силы укусила ладонь мага. Это в балладах прекрасные леди либо падают в обморок, либо дерутся наравне с мужчинами. Я не воительница и не леди. Я деревенская девчонка, вообразившая себя взрослой и оказавшаяся здесь вопреки судьбе, но буду проклята, если позволю какому-то…