— Вовэ, ты остаешься здесь, — сказала Сола прежде, чем женщина успела открыть рот. — Сейчас же прекрати. Это приказ доктора и ты его выполнишь.
К слову о сердитом взгляде. Бабушка опустила брови так низко, казалось, она смотрела из-за жалюзи.
Но возражений не последовало. И, значит, не одна Сола испугалась из-за произошедшего.
Сола вошла внутрь и подтащила стул к больничной койке. Взяв руку вовэ, она улыбнулась.
— Я рада, что ты в порядке.
Раздалось ворчанье, а потом бабушка вздохнула.
— Я старее, чем думала.
— Я переусердствовала с долгим переездом. Прошу за это прощения.
— Я рада, что мы здесь. Оно того стоило.
Какое-то время они сидели в молчании. А потом бабушка закрыла глаза.
— Я умру, если ты не выйдешь за него замуж…
— Вовэ! Что ты такое говоришь!
Ее бабушка подняла одно веко.
— Если ты не выйдешь за него, это убьет меня, и моя смерть ляжет на твою совесть. Вот, что я хочу сказать.
Сола собиралась сказать, что это нечестно, но бабушка подмигнула ей.
— Попалась.
— Вовэ, это не нормально. И ты это понимаешь.
— Я воспользуюсь любым средством.
— Слушай, я тебя поняла, ясно? Не зачем давить. Твоя задача — если смотреть на дело под таким углом — прожить достаточно долго, чтобы увидеть церемонию. Как тебе такое?
— Тогда вы никогда не пройдете к алтарю. Только чтобы удержать меня на Земле.
— Поживем — увидим.
— Где он?
— Ждет снаружи.
— Пригласи его. Я хочу увидеть мужа своей внучки.
— Вовэ, мы еще не поженились, — заметила Сола сдержанно.
— И это не моя вина.
***
Эссейл ждал снаружи палаты, в нем бурлила раздражающая энергия, от которой хотелось ходить туда-сюда и кругами по учебному комплексу.
Воистину, неожиданно проснувшаяся совесть приносила много неудобств. И проведя целую жизнь в заботе о самом себе, беспокойство о миссис Карвальо внесло разнообразие… вместе с чувством вины, которое неотступно следовало за ним…
Когда Марисоль внезапно открыла дверь, он напрягся.
— Она в порядке? Позвать целителя?
Покачав головой, Марисоль улыбнулась.
— Она хочет поговорить с тобой.
Эссейл расправил свободный кашемировый свитер, который натянул перед отъездом… и поймал себя на мысли, что вместо обычных слаксов хотел бы видеть себя в смокинге.
Словно официальный дресс-код способен повысить шансы женщины на выживание.
Войдя в палату, он на мгновение завис от диссоциации, когда мозг сложил два плюс два… и пришел к пониманию, что бабушка Марисоль лежала в точно таком же помещении, где держали его. Но прежде чем воспоминания успели сбить его с ног и захватить контроль, Эссейл встряхнулся и заставил себя улыбнуться.
— Миссис Карвальо, — сказал он, подходя к койке. — Вы отлично выглядите…
Женщина прервала его слабым голосом:
— Если ты не женишься на моей внучке, я умру…
— Вовэ! — воскликнула Марисоль. — Ты же не серьезно сейчас!
Женщина положила руку на лоб.
— Какая слабость. Мне плохо…
Встревоженный, Эссейл бросился к двери.
— Мэм! Я позову…
— Чепуха! — Марисоль уперлась руками в бедра. — Почему, в таком случае, молчит оборудование?
Миссис Карвальо, казалось, возмутилась такой логике и опустила руку.
— Мусор, оно не работает!
— Прекрати уже…
Бабушка Марисоль посмотрела на Эссейла.
— Я должна знать, что о моей внучке позаботятся, и я выбрала тебя…
— Так, хватит. — Марисоль вскинула руки. — Мы уходим…
Эссейл подошел к койке и взял руку женщины. Посмотрев ей в глаза, он сказал тихо:
— Я не заслуживаю ее. Вы должны это понимать.
Миссис Карвальо улыбнулась так широко, что ее лицо засияло красотой, которой она обладала в молодости.
— Поэтому я тебя и выбрала. Ты осознаешь, что она лучшая.
— Она — все для меня. Она — целый мир.
— Ты радуешь меня. Я посплю. Хороший ты мужчина.
Когда ее глаза начали закрываться, Эссейл потер пальцем морщинистую кожу на руке. Кости располагались слишком близко к дерме, напоминая, что эта женщина, присутствующая в его жизни… и жизни Марисоль… смертна.
— Меня нельзя назвать хорошим, — прошептал он. — Вовсе нет.
— Богу виднее, — пробормотала Миссис Карвальо.
Когда женщина протянула свободную руку, очевидно, подзывая Марисоль, та подошла не сразу. Но потом она тоже взяла ее руку, и они оба были соединены хрупкой, сильной женщиной, лежавшей на кровати.