— Деньги теперь ничего для меня не значат.
Вишес нахмурился, его темные брови нависли над белыми глазами, татуировка на виске сдвинулась.
— Да. Мне знакомо это чувство. Отстой, когда теряешь свою женщину.
— Я сказал, что не желаю это обсуждать.
Брат поднялся на ноги.
— Мне нужно, чтобы ты сделал все, что от тебя требуется, чтобы уладить это дело между мной и твоим поставщиком, но ты должен ускориться. Нападения происходят регулярно.
— Да. Однако для этого мне придется вернуться домой. Телефон, который я использую, находится в особняке.
— Я найду, кто тебя отвезет…
— Собственно, просто отправь кого-нибудь ко мне домой? Скажи моим кузенам, что трубка находится в левом верхнем ящике моего стола.
— Заметано. Спасибо.
Вишес направился к двери, его ботинки тяжело ступали по полу, и в этот момент Эссейл завидовал Брату и его целеустремленности… но так, словно он рассматривал артефакт древней цивилизации, сохранившийся сквозь века.
Анахронизм, пробуждающий лишь любопытство, но совершено неактуальный в настоящее время.
Прежде чем Вишес открыл дверь, Брат посмотрел на него через всю комнату.
— Знаешь, тебе не нужно стирать ее воспоминания. Вы можете оставить как есть, если хочешь. Роф гораздо лояльней к этому… ему положено, учитывая, что его королева — полукровка.
Эссейл подумал о том, чтобы прервать этот бесполезный разговор, но вместо этого пожал плечами.
— Хороший совет, и очень ценный. Проблема в том, что моя женщина пребывает в состоянии панического ужаса от того, кем я являюсь, поэтому, боюсь, такой подход не подойдет мне ни сейчас, ни в ближайшем будущем.
— Хреново.
— Знаешь, ты подобрал самое подходящее для этой ситуации слово.
Когда Вишес вышел, не проявив никакой сердечной эмоции или по-мужски глубокого соболезнования, Эссейл проникся к Брату еще большей симпатией. А что касается новой угрозы для вида? Было время, когда его эта новость могла заинтересовать — как возможность заработать. Сейчас он вписался в это лишь из чувства долга, и то не особо сильного…
Черт, он не знал, почему его это вообще беспокоило. Осознание того, что Омега убивал невинных, не была для него новостью, и он, конечно же, не боялся, что Братство выступит против него, если он нарушит свое слово. В конце концов, этот страх требовал хоть какого-то желания остаться в живых, чем он похвастаться не мог…
Когда дверь снова открылась, он не стал поднимать голову.
— Еще один совет? Или очередная просьба?
— Ни то, ни другое, — сказала Марисоль.
Эссейл вскинул голову:
— Марисоль…
Она нахмурилась, и Эссейл догадался, что она не хочет, чтобы он произносил ее имя. Но вместо того, чтобы установить эту границу, она прокашлялась.
— Мне нужно вернуться в твой дом. Я хочу забрать свои вещи и машину. Но спешка ни к чему. По крайней мере, пока мою бабушку отсюда не выпустят.
Она, такая красивая, стояла в дверях в своей простой зимней одежде: черная флисовая кофта оттеняла ее крашеные светлые волосы, синие джинсы были свободными и удобными, а ее обувь — практичной для этого времени года.
Для него она с равным успехом могла стоять и в бальном платье, увешанная драгоценностями…
Внезапно она перенесла вес с носков на пятки, и обняла себя, словно чувствовала себя неуютно под его взглядом.
— Как пожелаешь, — сказал он, опустив глаза. — В любое время, как ты захочешь, просто дай мне знать… и, если ты не чувствуешь себя комфортно со мной, то, разумеется, можешь поехать в особняк с кем-то другим.
— И не днем, — горько сказала она. — Правда ведь.
Через мгновение он ответил:
— Да, все верно.
***
Знаете, подумала Сола, гораздо легче злиться на мужчину, когда он не выглядит таким поникшим и разбитым.
Эссейл сидел в другом конце комнаты, в совершенно неподходящем для него кресле: все то время, что она знала этого мужчину, его окружала аура богатства. Нет, даже больше, чем просто богатство. Это благополучие-до-самой-смерти, высокомерие и интеллект, которые он носил наряду с одеждой, пошитой на заказ, и Сола подозревала, что набор этих качеств передавался в его семье из поколения в поколение.
Благополучие, которого, например, хотел достичь Рикардо Бенлуи, но так и не сумел.
— Мне пора, — прошептала она.
Но при этом не сдвинулась с места. Вместо того, чтобы немедленно выйти в коридор и… да, она просто стояла там.
Они с Джейн еще немного поговорили, после того как она сообщила о том, что хочет уехать… а потом, то ли чай подействовал, или же сказалась ужасная усталость, Сола откинулась на спинку дивана и проспала в течение полутора часов. Когда она проснулась, Джейн что-то набирала в телефоне с беспокойным видом… и женщина, похоже, обрадовалась возможности вернуться к своей работе в клинике. Или, может, дело в чем-то еще.