…поцелуй возник из ниоткуда.
Губы незнакомки накрыли его крепко, причем намеренно. Ксавье инстинктивно провел руками по спине, чувствуя изгибы женской талии под гладкой шелковой тканью. Она чувствовалась на удивление хорошо. И по родному. Но он не видел ее лица и понятия не имел, кто она такая, поэтому осторожно оттолкнул ее.
Даже в тени ее аквамариновые глаза сверкали из-под пышных черных ресниц. Темные волосы были уложены в прическу в стиле Одри Хепберн. Никаких драгоценностей на шее или в ушах. Лишенные помады красные губы изогнулись в ухмылке.
— Оу, ты не помнишь меня, Ксавье? — спросила она.
Она коснулась своим носом его и провела рукой по его костюму. И снова поцелуй, и на этот раз он позволил этому случиться. Просто, потому что все это было безумно и странно.
На вкус она была как шампанское и икра. Ее тело идеально прилегало к его телу, будто они и раньше целовались не менее тысячу раз. И ее жар вдруг вызвал у него эрекцию. Ему хотелось, чтобы она придвинулась поближе, потерлась об бедро, еще сильнее напрягая его твердость, но он не собирался прерывать поцелуй, чтобы попросить ее об этом. Вместо этого он притянул ее к себе, молча показывая, что хочет погрузиться в эту неизвестность.
Она поняла его действия, скользя согнутой ногой вдоль его бедра и обнимая, касаясь его эрекции. Ммм… как же ему нравились красивые и столь неоднозначные женщины, которые точно знали, чего они хотят.
И все же. Она ведь…? Она назвала его имя — Ксавье. Немногие знали его по имени. А те, кто знал? Они были ему известны.
Снаружи бальной залы послышался женский визг. Посетители бросились к пострадавшей — вся суета резко утонула в исполнении оркестром французского национального гимна.
Когда незнакомка отстранилась, она подмигнула Ксавье и промурлыкала.
— Я никогда не смогу забыть твои поцелуи, — произнесла она. — Я потерялась в них.
Она погладила его по щеке, и он заметил татуировки крошечных… кошечек на ее внутреннем запястье. Он бы вспомнил эти тату, если бы встречал ее раньше. Он бы ни за что не забыл такие великолепные драгоценные глаза.
— Я… э-э… — если он признается, что не знает ее, он может потерять шанс на очередной поцелуй.
Да и потом, какого черта он делает? Ему нельзя отвлекаться. Он на задании. И в здании сработала сигнализация.
Черт! Она просто вывела его из строя. Своими поцелуями. Но ему пора убираться отсюда. Что бы там ни случилось близ бальной комнаты, шум становился громче.
— Прости, — коротко ответил он и потянул за галстук. — Я тебя не знаю.
— Что? Да как ты смеешь!
Пощечина обожгла ему щеку, только его эго задели еще сильнее. Этого следовало ожидать, но подобное никогда не происходило. С другой стороны, сейчас не время призывать к ответу незнакомку за украденные поцелуи.
Ему нужно выбираться, пока бугай-телохранитель не начал осматривать толпу на подступах к бальному залу.
— Поцелуй был великолепен, — начал он, — но…
— Знаешь, плевать. Придурок! — она развернулась и пошла прочь, да и он уже был не так благодарен за ее поцелуй после столь грубого обращения. Женщины, матерящиеся как сапожники, никогда ему не нравились.
— И тебе хорошего вечера, — кинул ей вдогонку.
— Тебя что, только что поцеловала какая-то дамочка? — поинтересовался Кирс через наушники.
— Oui. И это случается довольно часто, чем ты можешь себе представить.
— У тебя такая классная жизнь, Ламберт.
— Ага, конечно, ведь ты просто не слышал ту пощечину.
— Вообще-то слышал, но я подумал, тебе нравится, когда все жестко.
Ксавье ни за что не станет это комментировать.
— Все, кроме одного фото, довольно четкие, — сказал Кирс. — Могу прочитать код на огранке. Ты уже идешь к точке отхода?
— Да. И…
Телохранитель, который присматривал за графиней, бросился вокруг мраморной колонны. Он схватил Ксавье за галстук и апперкот полетел в нижнюю часть челюсти Ламберта. Ксавье покачнулся, но остался в сознании и, к счастью, в вертикальном положении.
— Это явно была не пощечина, — произнес Кирс.
— Только что принял новый вызов, — пробормотал Ксавье и локтем ударил в грудную клетку напавшего на него бугая. — Мне нужно несколько минут.
Глава 3