Мы причаливаем к дому Антонио, и он помогает мне выйти. Открыв входную дверь, он жестом приглашает меня внутрь. Я вхожу в холл и с любопытством оглядываюсь по сторонам.
Я была слишком напугана, чтобы что-нибудь заметить, когда была здесь три дня назад. Но сегодня я позволила своему взгляду блуждать по пространству, впитывая детали: черно-белый кафельный пол, стены цвета лосося, украшенные коллекцией деревянных масок, пышные тропические растения и резная антикварная скамья, заваленная бирюзовыми, индиго и темно-зелеными подушками. Комната эклектичная, красочная и завораживающая.
Антонио кладет руку мне на поясницу.
― Ты предпочитаешь экскурсию сейчас или после обеда?
Мой желудок урчит, напоминая, что я пропустила завтрак сегодня утром.
― После обеда, пожалуйста.
Большая кухня с обеденной зоной выглядит так же привлекательно, как и холл. Слабое зимнее солнце светит через массивное стеклянное окно, выходящее во внутренний двор. Сегодня слишком холодно, чтобы есть на открытом воздухе, но, думаю, летом здесь прекрасно. Я без стеснения разглядываю медную технику, зеленые растения и плитку «Талавера», которой выложена кухонная панель. На столе стоит ваза с сиренью, лавандой и жимолостью, и я с удовольствием вдыхаю тонкий аромат цветов.
Антонио выгибает бровь, глядя на меня.
― Они пахнут весной, ― объясняю я. ― Это мое любимое время года. Я считала тебя минималистом, ― добавляю я с недоумением. ― Но это не так, верно? Я любуюсь коллекцией сине-белой керамики. ― Где ты ее нашел?
Я жду, что он ответит, что их купил его дизайнер интерьеров, но он удивляет меня, говоря:
― В Португалии. ― Его губы растягиваются в печальной улыбке. ― Я вырос в нищете, и, боюсь, это превратило меня в крысу, коллекционирующую вещи.
― Твой дом не выглядит захламленным. Он очень… целостный.
Он усмехается.
― Мои друзья так не думают.
У Антонио Моретти есть друзья? Я едва успеваю это осознать, как он задает мне вопрос.
― А что насчет тебя?
― Сейчас я придерживаюсь минимализма. У меня совсем нет мебели.
― Почему? Твои родители оставили тебе свою квартиру, да?
Антонио, несомненно, собрал на меня досье, но приятно знать, что в его информации есть некоторые пробелы.
― Оставили. Но я не могла смотреть на их вещи после их смерти. ― Это еще мягко сказано. ― Я отдала их на хранение, где они и лежат до сих пор. ― Прежде чем он успевает что-то сказать, я добавляю: ― А еще я люблю цвет. И растения, и узоры, и ткани. — Я чувствую, как он смотрит на меня. ― Хорошая мебель стоит дорого, а я слишком часто переезжаю, чтобы вкладывать в это деньги. Но мне не нравятся дешевые, одноразовые вещи, поэтому я застряла в подвешенном состоянии.
― Хм… ― Я не могу понять, о чем он думает. Это меня не удивляет, у него хорошо получается сохранять бесстрастное выражение лица. ― Хочешь что-нибудь выпить?
― Только воду, пожалуйста. Газированную, если есть. ― Если есть. Какая нелепость. У Антонио Моретти есть все.
― Конечно, ― отвечает он. ― На антикварном рынке на Piazzola sul Brenta встречаются неплохие вещи. Они устраивают его каждое воскресенье. Не хочешь сходить?
Он приглашает меня на свидание? Должно быть, я выгляжу такой же растерянной, какой себя чувствую, потому что он добавляет, казалось бы, ни с того, ни с сего:
― Я не встречаюсь с Татьяной.
― Что?
― С Татьяной Кордовой, ― говорит он. ― Ты упомянула ее, и я решил уточнить, что не встречаюсь и не сплю с ней. Или с кем-то еще. ― Он удерживает меня своим пристальным взглядом. ― Единственная женщина, которая меня интересует, ― это ты.
Мой рот открывается. Я не знаю, что сказать. Никто из тех, с кем я была, ни один парень, с которым я встречалась, не дал мне так ясно понять, что хочет быть со мной.
Антонио как ни в чем не бывало открывает дверцу холодильника.
― Давай посмотрим, что тут у нас, ― говорит он негромко. ― Есть запеченный цыпленок, и я могу сделать зеленый салат. Если это не подойдет, я могу приготовить что-нибудь еще.
Я чувствую, что опасно близка к потере сознания.
― Ты умеешь готовить?
Он усмехается.
― Ты так скептически настроена, Лучия, ― поддразнивает он. ― Думаю, я немного обижен. Да, я умею готовить, хотя в основном этим занимается моя экономка Агнес. Однако на этой неделе она навещает свою сестру во Флоренции. ― Он усмехается. ― Давай, проверь меня. Что я могу для тебя приготовить?
Эта улыбка неотразима. Мое тело напрягается от желания.