Мой лейтенант выглядит не слишком взволнованным. ― Мы понесем некоторые убытки.
― Значительные?
― Нет, но…
― Тогда действуй. С деталями определись сам. Если грядет война, нам нужен надежный финансовый фундамент. ― Я обращаюсь к своему эксперту по безопасности. ― Лео, предупреди солдат. Я хочу, чтобы все были готовы к открытым боевым действиям.
Меня осеняет тревожная мысль. Я навестил Лучию в Palazzo Ducale. Мы вместе обедали. Если Гафур следит за мной ― а у меня нет причин думать, что это не так, ― то потенциально она могла стать целью.
― Назначь Лучии охрану.
Брови Лео поднимаются.
― Воровке? ― Он смотрит на мое выражение лица и быстро кивает. ― Да, Дон. Я лично прослежу за этим.
В дверь стучат, и Горан просовывает голову внутрь.
― Извините, что прерываю вас, Дон, ― говорит он. ― Но к вам пришла Лучия Петруччи.
Правда? Какое счастливое совпадение. Я поднимаюсь на ноги, предвкушая встречу.
― На сегодня мы закончили. Горан, пожалуйста, проводи Лучию.
Мои лейтенанты уходят. Через пару минут Горан вводит ее.
― Маленькая воровка. ― Она смотрит на меня, и моя улыбка расширяется. ― Это неожиданное удовольствие.
― Прости, что прервала твою встречу, ― говорит она сквозь стиснутые зубы.
― Не стоит извиняться, tesoro. У меня всегда есть время для тебя. Не хочешь выпить?
― Нет. ― Она сует мне в руки коробку, которую принесла с собой. ― Ты прислал мне на работу нижнее белье. Ассистентка отдела вручила мне эту посылку и чуть ли не потребовала сообщить, кто отправитель. Какого черта, Антонио?
Я подхожу к ней вплотную.
― Тебе нравится? ― От нее пахнет лавандой и розами, мягко и тонко, а ее глаза излучают чистый огонь. Лучия ― женщина ослепительных противоречий.
― Это не имеет значения.
― Нет? Я думаю, это единственный вопрос, который имеет значение. ― Я достаю из коробочки трусики и беру их в руки. ― Они соответствуют цвету твоих глаз. ― Я притягиваю ее к себе и поворачиваю так, чтобы ее спина оказалась прижатой к моей груди. ― Примерь их, ― шепчу я ей на ухо.
― Ты с ума сошел?
В этой позе мой возбужденный член настойчиво прижимается к ее заднице.
― Ты знаешь, что хочешь этого.
― Я же просила тебя оставить меня в покое.
― Не совсем. ― Я целую ее шею, и она задыхается. ― Ты просила меня не звонить тебе. ― Я покусываю мочку ее уха. ― Ты просила меня не заходить в музей без предупреждения. Я сделал, как ты просила.
― Это формальность, и ты это знаешь.
― Значит, ты пришла сюда, чтобы бросить мне в лицо белье? Лгунья. ― Ее соски напряжены, а дыхание стало поверхностным. Ее тело предает ее. Джентльмен сделал бы вид, что ничего не заметил, но я совсем не джентльмен. ― Признайся, маленькая воровка. Ты хочешь меня.
Ее голос звучит вызывающе.
― Нет, даже если бы ты был последним мужчиной в Венеции.
Она здесь и изрыгает в меня огонь, ее глаза сверкают, как блестящие изумруды, а голос тверд, как алмаз. Но я не удерживаю ее. Она вольна уйти в любой момент.
Моя маленькая воровка любит погоню.
― Ну, ну, ― бормочу я ей на ухо, обхватывая рукой ее шею. ― Разве так можно со мной разговаривать?
Она резко вдыхает.
― Ты врываешься сюда без предупреждения, ― продолжаю я. Ее волосы собраны в узел, и я вытаскиваю шпильки одну за другой, роняя их на пол с легким звоном, пока ее великолепные локоны не распускаются. ― Прерываешь мою встречу. ― Я целую бьющуюся жилку на ее шее и облизываю это чувствительное место. ― Бросаешь мой подарок мне в лицо. ― Я отодвигаю ее пиджак в сторону и ласкаю ее грудь через свитер. ― Ты была плохой девочкой, Лучия. А ты знаешь, что бывает с плохими девочками?
Ее голос ― шепот, пронизанный вожделением.
― Их наказывают.
― Наказывают. ― Я наклоняюсь и провожу большим пальцем по ее нижней губе. ― А теперь, тебе нравится белье?
― Да, ― вздыхает она.
― Хорошая девочка. ― Я беру трусики и держу их перед ее лицом. ― Примерь.
― Зачем? ― спрашивает она. ― Ты подаришь мне картину, если я это сделаю?
Я ухмыляюсь.
― Нет, маленькая воровка. Я сделаю лучше. Я усажу тебя на этот стол, раздвину твои ноги… ― Я толкаю ее, пока задница не ударяется о мой стол, а затем поднимаю на деревянную поверхность и раздвигаю ее бедра. ― И буду лизать твою маленькую киску, пока ты не кончишь.
Она прикусывает нижнюю губу.
― А если я не буду слушаться?
― Ты уйдешь отсюда без оргазма.
― У меня есть пальцы, ― бросает она в ответ. ― Я могу сама позаботиться о своих потребностях.
Она блефует ― она не намерена уходить. Но и я тоже. Потому что я должен попробовать ее на вкус. Мне нужно, чтобы она кончила мне на язык.