― Что?
Антонио, очевидно, никогда не читал романы в стиле регентства.
― Неважно. Значит, он их открыто демонстрирует. ― Я с отвращением качаю головой. ― Он чувствует себя безнаказанным, потому что считает, что происхождение украденного им искусства неизвестно. Он думает, что все записи были утеряны, уничтожены нацистами.
Губы Антонио касаются моего уха.
― Но?
Я ерзаю на его коленях.
― Я провела свое исследование. Мы с Валентиной отследили принадлежность двадцати девяти из тридцати семи картин.
― Почему ты не предупредила власти?
― Антонио Моретти предлагает мне позвонить в полицию. Я каждый день узнаю о тебе что-то новое. ― Я задыхаюсь, когда он щиплет сосок, и пытаюсь не растерять свои мысли. ― Что бы я сказала властям? Артур Кинкейд отвратительно богат и имеет весомые политические связи. Как копы получат ордер на обыск его дома? У них нет достаточных оснований.
― Верно. Надо иметь в виду. ― Он развязывает шнурок на моих штанах для йоги и просовывает руку за пояс. Он прижимается губами к моей шее, а его рука движется вниз по моему животу.
О, черт, да.
― У нас есть чертежи, ― вздыхаю я. ― Что еще?
― День рождения начинается с вечеринки, ― говорит он, нащупывая мой клитор уверенными пальцами. ― Я приглашен.
― Приглашен? ― Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. ― Как? Почему?
Его улыбка медленная и лукавая.
― Я передал ему информацию о воре, который украл его Караваджо. Теперь я новый лучший друг Кинкейда. Это мой способ попасть внутрь.
― Твой путь, а не наш? Ты же не пытаешься оставить меня в стороне от этого дела? ― Кажется, я обиделась. ― Единственная причина, по которой ты смог так быстро собрать эту информацию, заключается в том, что у нас с Валентиной уже было досье на Кинкейда.
― Оставить тебя в стороне? ― Он поглаживает мой набухший клитор. ― Я не дурак, cara mia.
Горячая волна возбуждения захлестывает меня.
― Хорошо, ― говорю я, успокаиваясь. ― Это хорошо. А что насчет…
― Позже. ― Он берет мой подбородок и тянет к себе. Его губы находят мои, его язык проникает в мой рот и встречает мой стон. ― Сначала, маленькая воровка, я заставлю тебя кончить.
Он обводит мой клитор, медленно и неумолимо. Снова и снова, снова и снова, постоянный ритм сводит меня с ума, подталкивает к краю. Антонио зажимает мой налившийся сосок между большим и указательным пальцами, и все мое тело напрягается в ответ.
― Антонио, пожалуйста… — Я ерзаю на его коленях, отчаянно нуждаясь в трении, в облегчении.
Антонио ухмыляется и прижимается губами к моему уху.
― Такая хорошая девочка. Хочешь кончить, tesoro?
Я чувствую, как его член упирается мне в задницу, и это еще больше разжигает меня.
― Да, ― задыхаюсь я. ― Пожалуйста.
Он отпускает мой сосок и вводит в меня один палец, глубоко и сильно. Я вскрикиваю и прислоняюсь головой к его плечу. Кульминация накатывает на меня с силой приливной волны. Я стою на краю пропасти, мое тело напряжено, дыхание неровное.
И тут оргазм сметает меня, толкая за край.
Миллион острых игл наслаждения пронзают меня, и я падаю.
Я лечу.
Антонио продолжает нежно гладить меня, пока мое дыхание замедляется, а содрогания стихают.
― А теперь, ― говорит он, когда я прижимаюсь к нему, удовлетворенная и приятно ошеломленная, ― что ты говорила об ограблении?
Как, по его мнению, я должна думать?
― Антонио, я вижу одну большую проблему. Как мы покинем отдаленный шотландский замок с тридцатью семью картинами? Мы не сможем сделать это без посторонней помощи.
Я не люблю работать с другими людьми, Валентина - редкое исключение. Вопреки тому, что можно увидеть в фильмах, среди воров нет чести. Можно сказать, что у меня проблемы с доверием.
― У нас есть свой человек, Николас. Скоро ты с ним познакомишься. Что касается остального… ― Антонио достает из пачки водительские права и протягивает мне. Я изучаю их. ― Это права штата Массачусетс, выписанные на имя Марии Д’Эспозито. ― Как у тебя дела с бостонским акцентом?
Мария Д’Эспозито - инсталлятор произведений искусства. Она - я - заберет картины из хранилища и повесит их в бальном зале.
Я приезжаю в замок в два часа дня в день события. Меня встречает высокий чернокожий мужчина лет тридцати.
― Николас Бассет, ― говорит он, пожимая мне руку. ― Я помощник мистера Кинкейда.
― Мария Д’Эспозито, ― отвечаю я. ― Приятно познакомиться. ― Это наш информатор?
Как Антонио добрался до помощника Артура Кинкейда? Я не знаю Николаса; его не было в штате Кинкейда в прошлом году, когда я украла Караваджо. Поверьте, я бы запомнила. У этого человека ангельское лицо.