— Но это правда! — Милли вскочила на ноги, напрочь игнорируя Иллин, в панике дергавшую ее за одежду. — Милорды, Рисса не врет! Мы не воровки. Того парня звали Тиатан Фархан, он был учеником повелителя Анграла и очень хотел, чтобы учитель и мать им гордились. Он надеялся, что сможет принести учителю достойный подарок из Варадина, но погиб. Я знаю это, потому что видела!
— Что за чушь ты несешь, девчонка?! — рявкнул верховный наставник, подаваясь вперед. — И кто позволил тебе встать?
Милли съежилась, отступила и медленно опустилась на колени — но взгляда не отвела. Причем смотрела малявка отнюдь не на Харрада.
— Пожалуйста, поверьте, — попросила она тихо и жалобно. — Ему было очень плохо, когда он умирал. Он хотел, чтобы кто-нибудь рассказал его маме, что с ним случилось, но никто так и не нашел его.
— В изобретательности тебе не откажешь. Вы не только украли меч у покойника, но и в его личных вещах и документах успели покопаться? — Харрад, не став дожидаться ответа, обернулся к седому: — Повелитель Танатон, я услышал все, что мне требовалось. Если у вас нет вопросов, я прошу позволения вынести решение.
Седой даже не посмотрел в его сторону.
— У меня есть вопрос к тебе, Милли, — сказал он мягко. — Как зовут мать погибшего юноши?
Лицо Милли посветлело.
— Сехмин, — выпалила она, не задумываясь. — Сехмин Фархан. Она человек, у нее длинные черные волосы и она очень красивая. Тиатан вспоминал о ней перед смертью.
Рисса думала, что сейчас верховный наставник рявкнет на нее, но он молчал. Только бороду задумчиво поглаживал. Танатон же не сводил взгляда с Милли, и лицо его не выражало ровным счетом ничего — может, размышлял о том, какая их малявка необычная, а может, прикидывал, какая казнь будет более подходящей для девчонок и назидательной — для остальных послушников.
— Теперь и я услышал все, что хотел. Прикажите отвести девочек обратно в камеру, повелитель Харрад. Всех, кроме Милли. Ее я хочу видеть в своем кабинете.
Часть 26
Милли не было уже полчаса. А может, и целый час — без окон и хронометра следить за временем было сложновато. За все это время Иллин и Рисса ни словечка друг другу не сказали. После того, как их вернули в камеру, Рисса сразу же повалилась на койку и съежилась под тонким одеялом. Ей хотелось одного: закрыть глаза и проснуться где-нибудь еще, подальше от Академии, Империи и всех ситхов в галактике. Наверное, у нее сейчас голова должна была разрываться от впечатлений, догадок и страхов, но на деле голова если от чего и разрывалась, то только от боли. Похоже, у нее снова поднималась температура. Или наоборот — упала ниже низкого. Умом Рисса понимала, что должна беспокоиться за малявку, да и за себя с Иллин, но то ли измученный организм отказывался тратить энергию на эмоции, то ли страх стал ей настолько привычным спутником, что перестал ощущаться.
Иллин сидела на койке, прижав подушку к груди. "Трофейный" гребень с выломанным зубцом валялся рядом. Иллин пару раз бралась за него, проводила по волосам и откладывала. Она больше не плакала — только глаза были краснющие и припухшие. Рисса подозревала, что сама выглядела не лучше. Ну и плевать.
Первой затянувшегося молчания не выдержала Иллин.
— Ее уже долго нет. Рисса, я волнуюсь.
Рисса вяло перевернулась на бок, чтобы смотреть на подружку, а не в потолок.
— А я, по-твоему, не волнуюсь? Но что ты предлагаешь? Пойти и сказать тому типу, чтобы отстал от нашей малявки? Ну, тогда ты первая. Как поймешь, как убрать эту светящуюся хрень с дороги, свистни.
Иллин кинула в Риссу подушкой. Рисса поймала, положила поверх своей и чуть не застонала от удовольствия: еще одна подушка между ее головой и жесткой койкой делала жизнь почти сносной.
— Кстати, а что этот Танатон за тип-то? — спросила Рисса, больше для того, чтобы отвлечь Иллин. — Похож на важную шишку. И стремный он какой-то… в смысле, еще более стремный, чем остальные ситхи. А это показатель.
Она поежилась. Про Танатона даже вспоминать было страшно: вроде бы мужик как мужик, в молодости, наверное, даже красивым был, а глянешь на него — и жуть пробирает. Рисса даже представлять не хотела, каково сейчас Милли. Хоть бы этот старый хрыч ее не трогал…
"Ну вот, теперь и я начала волноваться".
— Он из Темного Совета. В Империи это что-то вроде правительства, только еще выше. Поверить не могу, что у Ремиса хватило дури сунуться к нему!
— Дури? — Рисса фыркнула. — Да у этого крысеныша мозгов побольше, чем у нас. Что-то я его ни в одной камере не видела, и врач тот о нем как о живом говорил. Значит, нормально он все придумал. Правильные сапоги облизал.