— А мальчики колдунами бывают?
— Бывают, но редко. На все наше королевство Альба их около трехсот человек.
— А почему так?
— Никто не знает, — пожала плечами Голди, — среди ведьм существует поверье, что колдовской дар не исчезает с нашей смертью, а ищет новую хозяйку. Кому он достанется, решает умирающая ведьма, и часто это кто-то из ее знакомых или членов семьи. Мужчины же отрекались, а то и сами доносили на своих сестер и жен, так что им колдовство не доставалось. Как и тем, кто жгли ведьм на кострах. Это тоже были мужчины.
Денни расстроился.
— Но так же нечестно! Из-за каких-то плохих парней всех остальных лишать колдовства несправедливо!
Голди улыбнулась.
— Это всего лишь поверье. Никто не знает, как и почему возникает колдовской дар. Он может проявиться у потомков ведьмы, а может и сгинуть.
— У вас в роду были ведьмы? — спросил Руперт Стоун.
— Нет. Я первая.
— А колдуном обязательно рождаться? Что будет, если обычный человек сварит зелье по ведьминому рецепту? — настаивал Денни.
— Травяной отвар без каких-то волшебных свойств. Метла не полетит, а призыв фамильяра не состоится. Увы, колдовство — врожденный талант, как музыкальный слух или красивый голос.
Голди погладила Шанс, сидящую у нее на коленях. Все, что она сказала, было правдой и одновременно самой гнусной ложью на свете. Бедняга Денни явно хотел стать колдуном, и Голди его прекрасно понимала. Ведь она именно стала ведьмой, отобрав чужой колдовской дар с помощью демона. Что привело к десяти годам тяжелейшей вины, жизни во лжи и трем смертям, включая ее собственную. Так что свой способ она предпочитала хранить втайне.
— А как вы поняли, что вы — ведьма? — помолчав спросил Денни. — И сколько вам было лет?
— Ведьмами становятся в подростковом возрасте, от девяти до шестнадцати лет. У меня получилось совершить колдовство, — уклончиво ответила Голди, — а вот мои подруги в том же возрасте уже могли предсказывать погоду, портить молоко взглядом или подтягивать к себе предметы, не касаясь их.
— А как…
— Да хватит уже! — закатила глаза Изабелла Стоун. — Ты-то точно не колдун! Лучше бы математику подтянул и будущую профессию выбрал! Да, папа?
— Думаю, да. Не стоит тратить время на несбыточные фантазии, — согласился тот, — нужно исходить из своих реальных способностей. Иначе зря потратишь время и будешь разочарован итогом.
Смотрел он при этом почему-то на Криса. Тот мрачно уткнулся в тарелку. Денни же покраснел и с ненавистью уставился на Изабеллу. Губы у него дрожали.
— Изабелла, а ведь у тебя тоже было плохо с математикой, — заметил Чарли Бэнкс, — по два часа тебе простые примеры растолковывал. А теперь ты — помощница отца в его фирме. Хорошая профессия, да?
Денни злорадно засмеялся. Крис фыркнул. Силвер спрятала улыбку в бокале вина. Изабелла вспыхнула.
— На себя посмотри! Ты сам работаешь на папу, потому что со всех прочих работ тебя выперли! Скажи спасибо, что семья не бросила тебя голодать!
Чарли Бэнкс сощурился.
— А ведь мы с тобой, выходит, коллеги? Оба работаем на твоего отца и оба неудачники? Это ведь позор — работать на семью?
— Довольно, — перебила его Тереза, — у нас гости.
— И им вряд ли будут интересны наши семейные склоки, — спокойно заметил Руперт Стоун, — я прошу прощения за это.
— Ничего, ничего! Давайте отвлечемся. Самое время показать, на что способны ведьмы-помощницы, — добавил мэр, поглядывая на Голди.
— Как скажете, — та опустила ресницы и начала колдовать.
Для начала запустила в обеденном зале последнюю песню Адалинды, чей хрустальный голосок очаровал всех. Затем создала теплый ветерок и запах лесных цветов. Изменила освещение и навела иллюзию солнечной поляны с бабочками и феями. Для наблюдателей это выглядело как постепенное погружение в волшебный мир.
— Невероятно, — прошептала Силвер.
— Как круто! Обалденно! — завопил Денни.
— Мне здесь нравится, — коротко бросил Крис.
— Это феи поют? Они же неразумны! — возмутилась Изабелла. — Да, папа?
Но тот проигнорировал ее, наслаждаясь песней.
— Красота-то какая, — пробормотал Чарли Бэнкс, — будто в детство вернулся. Тереза, помнишь тот лес и наши тайные полянки?
— Помню, — ее голос смягчился, — давно это было. Какое приятное колдовство. Очень расслабляет.
Мэр с супругой тоже были очарованы иллюзиями. Шанс замурчала: Голди наглаживала ее, вытягивая колдовскую силу для подпитки энергоемких иллюзий. Она продержала их всего несколько минут, до конца песни, а потом постепенно развеяла, отменяя один элемент за другим. Созданию многоуровневых иллюзий Голди научила одна из ее любимых наставниц, Матильда Поллок. Правда, сама она соединяла только по два элемента: видение и звук или свет и запах, полагая, что иначе конструкцию не удержать. Для Голди такие заявления всегда звучали как вызов, и свою дипломную работу она выполнила из шести, чем сорвала громкие овации. Госпожа Поллок клялась, что Голди — лучшая ее ученица за всю историю ковена ведьм в Туре. А свой «волшебный мир» Голди продолжала менять и демонстрировать, чтобы впечатлить спонсоров и работодателей.
Работало безупречно.
Вот и сейчас она собрала кучу комплиментов и разрядила обстановку: все расслабились и забыли о ссорах. Мэр остался ей доволен. Руперт Стоун взял ее контакты, обещая обратиться, если потребуются колдовские услуги. Но когда гости уже собрались покинуть дом, произошло странное событие.
Во входную дверь кто-то постучал. Одновременно с этим Шанс выгнулась и дико зашипела. Ее шерсть встала дыбом. Она выпустила когти и встревожено уставилась на Голди.
Та похолодела.
Фамильяры ведьм не должны были так реагировать на людей. Только на нечто опасное и жуткое. На угрозу.
— Мы еще ждем гостей? — удивился Чарли Бэнкс. — Кто там?
Стук повторился, но ему никто не ответил. Он потянулся открыть дверь.
— Стойте! Там что-то дурное, — сглотнула Голди, — дайте я вначале поколдую и определю, что это.
У нее задрожали ноги. За всю свою жизнь Голди лишь один раз столкнулась с чем-то… неестественным. С хисширским демоном, который позже убил ее и уволок в ад. Людей она не боялась и знала десятки чар, чтобы одолеть их, защитить себя или убежать от опасности. Но духи, нечисть и мертвецы повергали ее в ужас. Если дверь сейчас откроется и там окажется что-то страшное, то Голди просто оцепенеет, как кролик перед пастью удава, и погибнет. И Шанс ей не поможет: она ведь не боевая рыжая кошка, черные фамильяры хороши как проводники между мирами, но не сильнее обычных.
Спокойно. Нужно включить голову. Для начала запереть дверь колдовством. Потом нужно подготовить колдовской круг. Если нечисть ворвется, Голди спрячется от нее и будет сидеть там до рассвета. Мало кто сможет его пробить. Пожалуй, надо встать поближе к мэру и его жене. Их она вполне потянет вписать в круг. А как же остальные? Нет, такой огромный круг у нее не выйдет. Всех спасти не получится.
Дверь затряслась так, словно в нее ломились.
— Это что еще такое? — рассердился Руперт Стоун. — Кто там? Отвечайте, или мы вызовем полицию!
Голди, содрогнувшись, сотворила руну пламени и подвесила напротив двери. Когда оно ворвется, руна ударит огнем, и этого может хватить, чтобы отогнать мелкого злого духа или…
Внезапно все стихло, а Шанс успокоилась. Потерлась мордочкой о подбородок Голди и негромко мяукнула.
Ушло. Что бы это ни было, оно отправилось восвояси, вероятно, учуяв ведьму и не пожелав связываться. Голди вздохнула с облегчением.
— И что все это значит? — спросил озадаченный Руперт Стоун.
— Полагаю, госпожа ведьма решила устроить эффектное прощание, — насмешливо сказала Изабелла, — это ведь вы наколдовали этот стук?