Она не поняла, как это произошло, не успела это отследить, но зато сразу сумела прочувствовать изменения внутри себя. Будто птица, выпущенная на свободу из плена клеточных прутьев, ее душа вспорхнула и полетела в свой вольный край.
А ребенок, впервые просыпаясь с необычайной легкостью и блаженством, ощущал мягкое прикосновение золотых лучей к своей коже и любовался бликами солнца на белой стене. Оливер еще не знал, что, засыпая сегодня ночью, он увидит прекрасный сон, в котором встретится с ушедшими родителями, посетит дивные сады их светлого мира и впервые будет летать…
***
После того, как Алиса вернулась в свой мир, она поняла, что ее жизнь больше не будет прежней. То, что раньше казалось ей таким значительным и важным, теперь потеряло всякий смысл. Отныне она знала, для чего создана и кто она такая на самом деле. Она- Творец Сновидений. Воровки снов больше не существовало. Осознав, какой дар был сокрыт у нее внутри, сила, о которой она даже не подозревала, Алиса наконец ощутила долгожданную свободу и легкость.
Ее мир преобразился вместе с ней. Он расцвел, как белый подснежник в первое робкое утро весны. Пробудившись ото сна, он выглянул из-под снежного покрывала, прищурив свой любопытный игривый взгляд. Напоенный свежестью хрустальной росы и приятной прохладой долгой ночи, он наконец озарился нежными лучами весеннего солнца, что проникали глубоко в землю, согревая и возрождая ее к жизни.
Точно по взмаху волшебной палочки пробудились леса, сады и бескрайние поля. Птицы разносили вокруг свои радостные песни, восхваляя новую весну. Они вили косматые гнезда в кружеве ветвей многовековых деревьев, на которых вот-вот должна распуститься листва. Набухшие почки уже были готовы лопнуть и явить этому миру буйство молодой зелени.
Реки и озера освободились ото льда, сбросив с себя все ненужное и устаревшее. Толстые оковы синей мерзлоты были разбиты, и на их месте теперь искрилась холодная кристально чистая вода. Ветер ласково напевал свои песни, завывая в ущельях и скалах.
Теплые дожди серебряными струями проливались на плодородную землю, готовые напоить ее допьяна из своих прозрачных ладоней. Изрытая червями почва запахла приятной сыростью и начала плодоносить, рождая первые ростки, травы и цветы.
Небо, умытое щедрым дождем, прояснилось и теперь сияло-щеголяло яркой синевой, напоминающей цвет морской волны.
Солнце торжественно и гордо золотилось на небосводе, посылая свои яркие лучи всему живому, что населяло этот дивный край.
И это было прекрасно… Это была весна, которую Алиса так долго ждала. И надо сказать, она того стоила. Непременно стоила…
Часть шестая.
Дни в сиротском доме шли своим чередом- лениво и медленно, точно заезженная пластинка. Казалось, ничто на свете не способно было нарушить этот годами установившийся порядок вещей. Но кое-что изменилось навсегда. То, что принадлежало одному маленькому мальчику с необычайно умным и серьезным взглядом.
Оливер теперь обрел тот долгожданный мир, о котором так долго мечтал. Его больше не тревожили ночные кошмары, пропитанные тьмой и необъятным страхом, теперь он видел только добрые и светлые сны, которые и полагалось видеть ребенку в его возрасте.
Однажды, тихим летним вечером, после долгого, изнурительного жаркого дня, когда ласточки начинают вырисовывать в предзакатном небе тонкие, едва уловимые дуги, директор детского дома пригласил Оливера в свой кабинет.
Мальчику ранее уже приходилось бывать в подобных местах. Он отлично помнил рабочий кабинет своего отца в их старом доме. До сих пор слышал он тот неизменный запах книг и дубового дерева, из которого был сделан его письменный стол. Глубокой святостью дышало это место, наполненное умиротворением и покоем, но легкие нотки табака, смешиваясь с другими ароматами в комнате, тонко намекали на вольный нрав и раскрепощенность хозяина этой обители знаний.
Теперь же Оливер стоял посреди чужого кабинета, погруженный в прохладный полумрак летних сумерек и собственных мыслей. В обстановке этой комнаты не было особого вкуса, не было души. Мальчику было очевидно, что человек, сидевший за высоким столом и говоривший с ним слегка надменно и поучительно, не сумел вложить в свое детище и капли любви. Все здесь было серым, скучным и однообразным. Мебель была старая и скрипучая. В комнате пахло плесенью, застарелой пылью, нарочитой строгостью и одиночеством.
Причина же, по которой Оливера пригласили сюда, была ему неизвестна. На протяжении всей их беседы (в которой, впрочем, сам Оливер почти не участвовал, а лишь изредка кивал головой в знак согласия) мальчик усиленно пытался вспомнить, где и как он мог провиниться. Ведь, как правило, итогом подобных визитов к директору было именно наказание за какие-либо проступки, на первый взгляд, даже самые безобидные.