— Ну… — медленно начал Саймон.
С трех сторон от него стояли открытые ноутбуки. К одному из них был подключен маленький прибор, который Саймон носил в музей, а на всех трех экранах мигали трехмерные изображения.
— Это… — Саймон выглядел так, словно пытался подобрать верный технический термин. — Это сложно.
— И они дали мне прекрасную мазь для обожженных кончиков моих пальцев, — снова встряла Габриэль. Никто не отреагировал.
— Ты хочешь сначала услышать хорошие новости или плохие? — спросил Саймон.
— Хорошие, — одновременно сказали Кэт и Гейл.
— Последние полгода в музее Хенли обновляется система безопасности — которая и раньше была хороша. Скажем прямо, очень хороша. Так что новая система…
— Мы же просили хорошие новости, — сказал Гейл.
Саймон кивнул.
— Такие перемены не происходят за одну ночь, так что они делают это постепенно, зал за залом, начиная с самых важных и…
— Зал Романи не первый в списке? — догадалась Кэт.
Саймон покачал головой.
— Далеко не первый. Так что если где-то в Хенли и есть слабое место, то это оно.
Кэт провела долгие часы, гадая, почему Романи выбрал именно этот музейный зал. Она знала, что случайности здесь быть не могло. Должна была найтись причина, почему такой вор, как Романи, выбрал эту выставку, а не зал, посвященный эпохе Возрождения, или другую гордость музея Хенли. И причина нашлась. Кэт улыбнулась. Мир снова начал обретать привычные очертания.
— А плохие новости? — спросил Гейл.
Саймон пожал плечами.
— Это по-прежнему Хенли.
На какое-то время в комнате повисла тишина: все пытались осознать масштабы работы, которую предстояло проделать. В мире Кэт успех настолько зависел от деталей, что общая картина порой ускользала. Но Кэт хорошо понимала, что они делают. И когда долгая пауза закончилась, все думали об одном.
— Система охраны абсолютно замкнута, — продолжил Саймон пару минут спустя. — Я никак не смогу взломать ее извне. Но это мы и так знали.
— Как насчет того, чего мы еще не знаем? — нетерпеливо сказал Гейл.
— Да, — сказал Саймон, указывая пальцем на Гейла, словно тот подсказал ему блестящую мысль. — Они уже обновили провода во всем здании. Это новейшая система безопасности. Серьезно, она очень крутая…
— Саймон, — сурово прервал его Гейл.
— Ну… это и есть плохая новость, — закончил Саймон. — Ее невозможно взломать. Даже подсоединившись к главному компьютеру, я бы не смог отключить всю систему.
— Я очень надеюсь, что будут и хорошие новости, — сказал Хэмиш.
Саймон улыбнулся.
— Переделывать что-то в старых зданиях вроде Хенли… непросто, — произнес он с горящими глазами.
— И? — поторопил его Гейл.
— И иногда, когда они запускают новую систему… — начал Саймон, но Кэт уже кивнула, догадавшись.
— Они оставляют старую на месте, — закончила она. Девушка взглянула на Гейла, и они в один голос произнесли:
— Как тогда в Дубае.
Саймон кивнул.
— Я не говорю, что смогу просто взять и запустить ее, но если бы я проник в кабинет службы безопасности всего на пятнадцать минут… И если я прав… Это откроет нам путь в самое сердце Хенли.
— Так и сделаем, — сказал Гейл, но осекся и, посмотрев на Кэт, сделал жест, как бы говоривший: «Только после вас».
Кэт повернулась к сестре.
— Габриэль, что нам удалось выяснить?
Габриэль уставилась на кузину.
— Нам удалось выяснить, что в следующий раз, когда захочешь узнать, какие передовые системы защиты кто-то себе купил, ты можешь… — Девушка откинулась на подушки и замолчала. — Так, о чем это я?
Кэт посмотрела на братьев.
— Решетки опустились ровно через одну целую две десятых секунды после контакта, — сказал Ангус.
— Главный холл был заблокирован менее чем через пять секунд после этого, — добавил Хэмиш, закидывая ногу на ногу. — Нам не стоит делать ничего, предполагающего быстрый побег через ближайший выход, это точно.
— Ага, — согласился Ангус. — Эти парни из секьюрити не создают впечатления, что мы сможем среди бела дня выйти через парадную дверь с пятью картинами под мышкой.
— Даже если это не их картины, — сказал его брат.
— Отлично, — отозвалась Габриэль с дивана. — Я похоронила свой маникюр просто так.
— Не просто так, — возразила Кэт. — Благодаря тебе, Гэбс, мы только что полностью исключили полдюжины способов ограбить Хенли.
— Может, «Мэри Поппинс»? — предложил Гейл спустя четыре часа.
— А ты знаешь способ вызвать дождь до вторника? — спросила Габриэль.
— «Пятичасовые тени»? — сказал Хэмиш.
— Запасные генераторы дадут нам только пятнадцать секунд, — ответил Саймон, качая головой.
Они перебрали уже все известные способы, включая несколько, как подозревала Кэт, придуманных на ходу братьями Бэгшоу. Но девушка вспомнила о времени, только когда увидела, что Габриэль подавила зевок. Все внимание Кэт было поглощено часами, тикающими у нее в голове. Дедлайн. План действий. Она посмотрела на списки и диаграммы, которые они рисовали прямо на стекле библиотечных окон специальным маркером, а когда тот высох — подводкой для глаз.
— Бесполезно, — сказал Гейл, плюхнувшись на кожаный диван. — Если бы у нас был месяц… Хотя бы.
— У нас его нет, — напомнила ему Кэт.
— Или еще два-три человека…
Кэт закрыла глаза.
— У нас их нет.
— «Принцесса-невеста»? — предложил Хэмиш, но брат повернулся к нему со скептическим видом.
— А ты знаешь, где прямо сейчас отыскать шестипалого мужчину?
Кэт почувствовала, как изменилась атмосфера в комнате: надежда начала ускользать. Возможно, все слишком устали. А может, они просидели в этой комнате слишком много времени. Но Кэт буквально подскочила, когда Гейл произнес:
— Мы должны позвонить дяде Эдди.
— Нет. — Разумеется, Кэт подумала именно так. Но прошла пара секунд, прежде чем она поняла, что прозвучавший голос принадлежал Габриэль. — Дядя Эдди сказал «нет». Вы что, не понимаете? Если он отказался, значит… — девушка замолчала. Казалось, что вся ее энергия ушла на то, чтобы сесть прямо.
— Мы должны сделать это сами, — закончила Кэт за нее.
Саймон посмотрел на Кэт.
— А как насчет ночи? Романи ведь сделал это ночью.
«Если Романи сделал это», — подумала Кэт, но не осмелилась произнести. Она не хотела напоминать никому — и меньше всего себе самой — что за этими пятью картинами могли скрываться всего лишь самые чувствительные датчики против воров, когда-либо изобретенные человеком. Что все это могло оказаться охотой за призраками, мартышкиным трудом. Величайший обман, совершенный величайшим обманщиком, который никогда не существовал.
— Ты видишь это, Кэт? — Гейл показал на исчерченные схемами окна. — Один из этих планов мог бы сработать — возможно — для лучшей в мире команды из восьми человек. Правда, — Гейл повернулся, кивками пересчитывая своих друзей, — нас всего лишь шесть.
— Мы можем справиться вшестером.
— Но это очень рискованно.
— Да, — сказала Кэт, поворачиваясь к Гейлу. — Как и работать форточником, когда отец грабил лондонский Тауэр. Мне было пять, но я сделала это.
Братья Бэгшоу улыбнулись из угла.
— Хорошие были времена, — сказал Ангус.
— Сегодня ты пришла очень поздно. — Голос Гейла звучал прохладно, даже холодно. Кэт знала, что настало время рассказать про фотографии. Или молча уйти.
— Габриэль, — она повернулась к сестре, — спасибо тебе. И… э-э-э… выздоравливай. Саймон, — сказала Кэт, стараясь не смотреть на Гейла, — пока меня не будет, узнай, как нам проникнуть туда глазами и ушами.
— Договорились, — отозвался Саймон. — Мы можем… Постой, а куда ты уходишь?