— Да нет же, Сарит! — В голосе девушки послышалось отчаяние. — Но ты же знаешь, что он мне почти не дает денег, а в магазинах все записывается на его счет!
— «На его счет»! — передразнил ее Сарит, закуривая сигарету. — Если бы ты любила меня по-настоящему и думала о нашем будущем, то нашла бы способ! Ну а что с казино? Выяснила что-нибудь?
— Нет, — снова виновато ответила девушка.
— Ну, тварь! — замахнулся на нее Сарит. — Другой бы на моем месте давно уже бросил тебя! А я все терплю! Ну ничего, скоро мое терпение кончится!
— Подожди, Сарит, — попыталась его успокоить Жэнь. — Ведь это не так просто! Не могу же я спросить у него в открытую, кто настраивает рулетки! Мне кажется, — грустно улыбнулась она, — что после такого вопроса ты меня больше не увидишь…
— Ладно, — снисходительно махнул тот рукой, понимая, что девушка права и, поинтересуйся она напрямую рулетками, дело с Чаманандом будет иметь уже он, чего ему не хотелось даже за очень большие деньги. — Но, — снова повысил он голос, — у меня осталось всего несколько долларов! Даже сигареты не на что купить, не то что сыграть! А я чувствую, что способен выиграть!
— Возьми вот это! — Жэнь решительно сняла с шеи массивную золотую цепочку. — Скажу, что потеряла!
Похоже, что Сарита ее объяснения с Чаманандом интересовали с этой минуты меньше всего. С видом знатока он подбросил цепочку на ладони, и взгляд его потеплел.
— Ну спасибо тебе, малышка! — довольно улыбнулся он и, словно в награду, ласково погладил Жэнь между ног.
Этого было достаточно, чтобы она снова бросилась на него. На этот раз Сарит спешил. Золотая цепочка жгла его сильнее страстных поцелуев, и уже через десять минут он, быстро покончив с любовными играми, проводил Жэнь до двери.
Оставшись один, он еще раз внимательно рассмотрел цепочку и довольно усмехнулся.
— Ну погодите у меня! — обращаясь неизвестно к кому, погрозил он, наливая себе виски.
Выпив, он закурил и принялся одеваться. Еще через пять минут он вышел из комнаты и бодрым шагом, видно, спешил как можно скорее продать или заложить золото, направился вверх по улице по одному только ему известному адресу.
— Мне почему-то кажется, — усмехнулся, вытаскивая видеокассету, Баронин, — что ни черта он не выиграет!
— Посмотрим, — пожал плечами Красавин. — Ты будешь сегодня в казино?
— Да, — кивнул Баронин, — сегодня мой день…
— Ладно, — улыбнулся Красавин, уже хорошо знавший о том самом знаменитом шестом чувстве, которое позволяло Баронину вести порою практически беспроигрышную игру, — завтра расскажешь…
«Бангкок-палас» находился в самом центре города, рядом с Золотым холмом, на котором возвышался сверкающий на солнце золотом знаменитый монастырь Bап Сракет, где хранилась кость Будды, доставленная в него сто лет назад из Индии.
Очень быстро «Бангкок-палас» стал почти такой же достопримечательностью города Ангелов, как и его знаменитый сосед. В огромном, выстроенном по последнему слову техники двадцатипятиэтажном здании гармонично соприкоснулись вечные мировые противоположности — Восток и Запад. Отель, бесчисленное количество ресторанов, кафе и закусочных, вся кухня мира, бассейны, сауны, тренажерные залы и великолепные теннисные корты снискали «Бангкок-паласу» заслуженную славу. И конечно, казино, где каждую ночь кипели страсти. Зеленое сукно, канделябры с оплывшими свечами, бледные лица и воспаленные глаза игроков, вист, баккара, рулетка словно магнитом притягивали азартных людей туда, где между столами была обречена на вечные скитания тень пушкинского Германа.
Едва войдя вместе с Беатой в казино, Баронин всем существом сразу же почувствовал ту особую атмосферу напряженных как тетива нервов и вечного ожидания чуда, свойственную только этим местам. Здесь, среди мерцающих свечей и холодных зеркал, более чем где-либо можно было за какую-то минуту увидеть все оттенки доступных человеку чувств, кроме, пожалуй, одного — равнодушия.
У одной из рулеток Баронин увидел Сарита. С бледным, осунувшимся лицом, на котором выделялись блестевшие от неимоверного напряжения глаза, ничего не замечая вокруг, он, словно завороженный, следил за летавшим по деревянному полю рулетки шариком. А когда тот, вдоволь накатавшись, наконец нашел свое прибежище в ячейке под номером «шесть», он побледнел еще больше и только что лихорадочно горевшие глаза его потухли. Ему не хватило всего единички, но стоила она целых двух тысяч долларов. Но… охота пуще неволи, и он снова полез в карман…