И Чамананд, не мешкая, вызвал Кринсака. А когда советник, сделав вид, что даже не замечает валявшееся на полу окровавленное тело, почтительно замер в двух метрах от стола, Чамананд хмуро спросил:
— Ты помнишь, у нас работал некий Сарит?
— Да, шеф, — согнулся в почтительном поклоне советник.
— Привезите его ко мне сейчас же на яхту, — понизил голос Чамананд, — но так, чтобы никто вас с ним не видел!
И снова последовал низкий поклон. Проходя мимо Жэнь, советник не удержался и краем глаза все-таки взглянул на поверженную фаворитку. Да, все правильно, видно, старая любовь и на самом деле не ржавеет. Каким бы умным ни был босс, но привязываться почти в шестьдесят к двадцатидвухлетней женщине было наивно. К тому же по роду своей службы он хорошо знал, что «некий Сарит» обладал какой-то невероятной способностью притягивать к себе баб, летевших к нему, словно бабочки на огонь свечи. А огонь этот порою и обжигал…
— Оденься! — коротко и уже без прежней ярости приказал Чамананд с испугом смотревшей на него Жэнь, и та быстро исполнила его приказание.
Через двадцать минут мощный «мицубиси» уже летел, рассекая со свистом воздух, к морю, где находилась одна из вилл Чамананда. Поднявшись на яхту, он закрыл девушку в одной из кают, а сам уселся на палубе, подставив разгоряченное лицо дувшему с моря бризу. Яркое солнце слепило глаза, и Чамананд прикрыл их. И неожиданно увидел картину из далекого уже прошлого. В тот день он вот так же стоял у борта яхты со стаканом виски в руке, а напротив него сидел на шезлонге Чатчай. Они только что провернули удачную сделку с поставкой изделий из фальшивого золота в Японию и на Сингапур и обмывали успех. Но виски ему так и не удалось допить. С пролетавших мимо вертолетов ударили автоматы, и в завязавшейся перестрелке он упал в море и, конечно, утонул бы, если бы не прыгнувший за ним в море кузен. «Ничего, — сказал ему тогда Чатчай, — мы еще свое возьмем!»
И они взяли… Да, он не забыл добра и оставил Чатчая в живых, и теперь это самое добро вышло ему боком! Это хороший урок. Следы надо заметать всегда, чего бы это ни стоило.
Когда привезенный на яхту Сарит увидел мрачное, словно грозовая туча, лицо Чамананда, у него подкосились ноги.
— Кому ты говорил о Чатчае? — сверля яростным взглядом сутенера, прохрипел Чамананд, с огромным трудом подавляя в себе искушение выхватить пистолет и всадить в эту сальную смазливую рожу всю обойму.
Уже махнувший на себя рукой Сарит незамедлительно поведал о нанесших ему визит европейцах.
— А почему они приехали именно к тебе? — все так же яростно выкрикнул Чамананд.
— Потому что… — Сарит замялся. — Потому что я… они видели меня с Жэнь… — едва слышно договорил он.
Он умолк и усиленно рассматривал вившихся над рыбной стаей чаек.
— Ну что же, — вдруг совершенно спокойно проговорил Чамананд, — если у вас такая любовь, то я больше не буду вам мешать!
И, провожаемый взглядом несказанно удивленного Сарита, он подошел к каюте, где томилась их общая любовница, и открыл дверь.
— Выходи! — проговорил он, и в следующую секунду на палубе появилась, щурясь от яркого солнца, Жэнь.
Увидев стоявшего напротив нее с посеревшим лицом Сарита, она вздрогнула так, словно ее опять ударили палкой. Чамананд кивнул охранникам, и те вывели яхту в открытое море. За все время пути хозяин даже не взглянул на них. Оперевшись о борт, он задумчиво смотрел в морскую даль, все больше и больше успокаиваясь. А когда они отошли от берега миль на восемь, Чамананд приказал привязать Сарита и Жэнь друг к другу. На них, уже почувствовавших ледяное дыхание смерти, было страшно смотреть. Чуть ли не волоком их подтащили к борту, и в напряженной тишине было хорошо слышно, как у Сарита стучат зубы, словно его бил озноб.