В работе Госиздата было немало и неурядиц, которые подчас выводили Воровского из душевного равновесия. Всегда спокойный, мягкий, уравновешенный, Вацлав Вацлавович иногда просто негодовал, когда к нему в руки попадали плохо изданные, неряшливо составленные книги.
Как-то осенью 1919 года Воровский вернулся с работы не в духе, что бывало с ним, впрочем, редко. Жена заметила, что он чем-то расстроен, хотя и старался скрыть это.
Вначале Вацлав Вацлавович отнекивался, ссылался на погоду, но потом признался, что действительно неприятности были. Он рассказал, как днем их госиздатовскому дому здорово попало от Ильича. Правда, он тут же уверил, что вышло недоразумение. Ильич разгневался на Госиздат за издание брошюры «III Интернационал». Брошюра действительно издана отвратительно, и он сам всецело подписался бы под оценкой, сделанной Владимиром Ильичем. Вся беда в том, что эта, с позволения сказать, книжица была заказана, сдана в набор и подписана к печати лично бывшим заведующим издательством ВЦИК Еремеевым. Точную дату подписи к печати выяснить пока не удалось. Набрана брошюра была во 2-й Государственной типографии, откуда 10 июня сего года поступила для печати в типографию Сытина. Ни оригинал, ни корректуры брошюры к ним в издательство не поступали, а поэтому они не знали, как она подготовлена, и не могли предупредить ее выхода в свет. По той же причине корректоры не могли составить оглавления. Обо всем этом он и сообщил Ильичу… А тот даже требовал арестовать виновных и засадить в тюрьму. Но этого, к сожалению, они не могли выполнить, ведь Еремеев член ВЦИКа, и на арест его нужно предписание президиума ВЦИКа.
21 декабря 1919 года в квартире Воровского состоялось первое заседание Комиссии по изданию собрания сочинений В. И. Ленина.
На этом заседании был утвержден также приблизительный план сборника к 50-летию В. И. Ленина, куда намечались статьи: М. Горького (характеристика Ленина), И. Скворцова (Ленин как экономист), М. Покровского (Ленин как руководитель Совнаркома) и других авторов.
Воровский стал усиленно заниматься изданием собрания сочинений В. И. Ленина и сборника, посвященного Владимиру Ильичу.
ПРИЁМНЫЙ ДЕНЬ
Три раза в неделю в Госиздате бывали приемные дни. Посетителей являлось много, но Воровский все же успевал принять всех. С утра он просматривал почту, отвечал на письма, диктуя их своей расторопной секретарше Шушанике Манучарьянц.
Каждый день почта приносила что-нибудь новое, интересное. Воровский всегда сам разбирал ее. Он внимательно читал письма, заявления и другие бумаги, адресованные лично ему или просто в Госиздат. За этими бумагами стояли живые люди со своими горестями и нуждами, а иногда и радостью. Надо было вникнуть в их просьбы, на минуту проникнуться их заботами и отнестись чутко. Воровский не терпел равнодушия.
А иногда почта приносила забавные вещи.
Вот письмо писательницы А. Вербицкой. Ее тревожила судьба своих книг. Тут же, в письме, она передавала мнение М. Горького и М. Андреевой о нем, Воровском. «Следите по газетам за назначением В. В. Воровского. Это европеец в лучшем смысле этого слова и высококультурный человек, — сказала жена Горького Вербицкой. — Мы говорили ему о Вас, он примет к сердцу Ваши интересы и сумеет Вас защитить».
Читая это место. Воровский невольно улыбнулся и подумал: «Щедра Мария Федоровна на похвалу. Поистине: с кем поведешься! Щедрей, чем Алексей Максимович, я, пожалуй, никого не встречал…»
Но самым интересным в сегодняшней почте было письмо А. Филиппова, председателя исполкома по делам духовенства. Ему попалась брошюра П. Орловского «Послание патриарха Тихона к архипастырям и пастырям церкви Российской». Не подозревая, что П. Орловский и В. Воровский одно и то же лицо,
А. Филиппов весьма лестно отозвался об этой брошюре.
«В брошюре Орловского есть драгоценные качества, — читал Воровский, — умение без колючек и нахрапа определить удельный вес предмета и направить мысль читателя по пути, нужному для автора, с которым уже не споришь, потому что он убедителен». Автор письма просил Госиздат отпустить Комитету по делам духовенства 20 тысяч экземпляров брошюры Орловского для распространения среди низшего духовенства.
Воровский был приятно удивлен: его брошюра, направленная против высшего духовенства, в частности против патриарха Тихона, разоблачающая его козни и контрреволюционную деятельность, удачно отвечала на вопросы дня, и на нее сразу же по выходе из печати появился спрос. Воровский улыбнулся еще раз. Он не был честолюбивым. Но когда дело касалось его литературных способностей, он не мог оставаться равнодушным. Ему всегда казалось, что литература — это святилище и вход туда возможен далеко не всякому. И если ценят его писательские таланты, ценят без лицеприятия, то нет для него награды выше, чем эта похвала…