— Ну прямо как ты, — веско сказала Джилла. — Кушай, Тилла, и пусть бедный мальчик расскажет, что там у него вышло.
Лицо Дариоса постепенно приняло обычный цвет, и он повернулся к Лало.
— Хотел бы я, чтобы вы были там со мной, сэр! Ужасно трудно было совершать обряд экзорцизма, когда все они толпились вокруг и стрекотали как сороки! Но я постарался, как мог, упростить обряд. Не знаю, правда, что из этого выйдет. Каждый раз, когда какая-нибудь девица пересказывала мне свой кошмар, это вдохновляло следующую рассказать еще более ужасную историю.
Когда я заканчивал обряд изгнания, они все дружно рыдали или бились в истерике.
— Ты почувствовал там что-нибудь демоническое? — с любопытством спросил Варра, отставив чашку в сторону. Пьяный или трезвый, менестрель никогда не забывал о хороших манерах, но на этот раз, видно, пивные пары все же успели выветриться из его головы.
Джилла, как всегда, оказалась на высоте. Почуяв, как от мужа и его приятеля разит пивом, она выставила на стол столько тушеной рыбы с рисом и красным перцем, что этого хватило на всех, включая нежданного гостя. Менестрель принялся за еду с таким аппетитом и так нахваливал искусную повариху, что сразу же завоевал благосклонность хозяйки, на лице у которой теперь сияла довольная улыбка. Джилла даже позволила менестрелю на время остановиться в комнате Ганнера.
Дариос пожал плечами.
— Что-то там определенно не в порядке. Но я не мог как следует сосредоточиться, чтобы разобрать, что к чему.
— У меня есть холодный сметанный соус, если рыба слишком для тебя горячая, — сказала Джилла, глянув на почти полную тарелку Дариоса.
— Что? — Дариос тоже посмотрел в тарелку и подцепил ложкой рис и рыбу. — Нет, спасибо, ужин превосходен — я просто немного задумался…
Варра прочистил горло и начал длинное замысловатое повествование о погонщике верблюдов, проститутке и жреце Анена.
Он почти закончил свой рассказ, когда распахнулась дверь и на пороге показался Ведемир.
— Я пришила новые значки на ту тунику, что ты мне дал, дорогой. Ты покушать не хочешь? У меня осталось немного плова… — начала было Джилла, но Лало жестом попросил ее помолчать. Ведемир посмотрел на отца с благодарностью.
— Я должен извиниться перед Валирой, — сказал он. — Что бы там ни завелось в Доме Сладострастия, эта штука оказалась заразной! Сегодня ночью половина стражников проснулись среди ночи, вопя что-то про демонов!
— Что ты имеешь в виду? То есть что именно они говорили? — спросил Дариос.
Ведемир нахмурился.
— Валира рассказывала, что девушкам являлись потерянные любовники. Ну, вы знаете, как крепка боевая дружба… Мы так часто теряем друзей… За последние несколько лет погибло так много хороших парней!
— Значит, вам явились их призраки? — прошептала Джилла. — Неужели снова по улицам будут бродить мертвецы?
Лало передернул плечами, вспомнив об этих кошмарных временах.
— Но это невозможно! — сказал Дариос. — Такого рода явление требует слишком мощного источника магической силы, какого в Санктуарии больше нет!
— Хвала богам, они вернулись не воплощенными! — воскликнул Ведемир. — Но где-то все же нашлось достаточно магии, чтобы выпустить на волю этот кошмар! Парни чувствовали, что за ними кто-то следит, вещи падали со своих мест, а потом у нас произошла куча нелепых несчастливых случайностей. У продавца амулетов на Базаре сейчас отбоя нет от покупателей!
— Надеюсь, обряд изгнания, который Дариос сегодня провел в Доме Сладострастия, остановит это безумие… — предположил Лало.
— Если это подействует, Дариос, я попрошу тебя наутро сходить в казармы, провести обряд экзорцизма и там! — сказал Ведемир. — Еще пару дней такой свистопляски, и ребята будут ни на что не годны!
Но у Дариоса почему-то был очень озабоченный вид, а сны Лало всю ночь тревожили воспоминания о Черном Единороге.
Утром их разбудил посланец из Дома Сладострастия, который принес художнику надушенное письмо от самой Миртис. Хозяйка лично приглашала Лало к себе.
— Четверка и тройка! — выкрикнул Ричи, когда кости прокатились по деревянной столешнице и остановились. — Ставлю свою новую попону, ты все равно не сможешь выбросить что-нибудь получше, Оттар!
Услышав крик, Ведемир поднял взгляд от журнала дежурств, и подумал, что его ребята сегодня что-то слишком уж разошлись.
Не было правила, которое бы запрещало стражникам играть в кости, пока все идет тихо-мирно. Но на этот раз что-то в голосах игроков Ведемиру не понравилось. Он знал, что Ричи невоздержан в отношении выпивки, но ведь здесь у них было только слабенькое пиво…
Партнер Ричи буркнул что-то, соглашаясь. Снова раздался стук костей, и, когда они остановились, раздался дружный вопль.
— А он ведь выиграл твое добро, Ричи! — сказал кто-то. — На сегодня ты отыграл свое, дружище. Пора завязывать. Я точно знаю, что тебе, парень, и поставить больше нечего. Ты продул все жалованье, а выставлять на кон шмотки — это не по правилам!
— Я не продулся! — крикнул Ричи. — Вот, глядите! — Он визгливо захохотал и протянул раскрытую ладонь, на которой переливался серебристый шарик. — Подарок от подружки, на память.
Эй, Оттар! Ставлю эту штуку против всего, что ты у меня выиграл, и, клянусь, тебе придется выплатить все сполна!
— Прибери свою игрушку, Ричи! — заговорили все разом. — Сегодня у тебя на редкость невезучий день. И что скажет Джойя, если ты просадишь в кости ее подарок?
Ричи резко повернулся, так что пиво выплеснулось из его кружки и забрызгало приятелей, и обвел их взглядом.
— Заткнитесь, вы все! Не говорите мне про Джойю, не хочу про нее слышать! — Он повернулся обратно к Оттару, который размышлял, стоит ли принимать сомнительное предложение. — Ну что, попробуем еще разок? Или ты боишься? Боишься, что удача вернется ко мне, а? — Оттар пожал плечами, Ричи расхохотался, собрал кости в стаканчик, потряс и бросил. — Пять и пять! — заорал он во весь голос и сунул стаканчик Оттару.
— Эй! Да у него в кружке бренди! — заметил кто-то из зрителей, лизнув мокрую руку.
Когда Ведемир поднялся, кости уже застучали, катясь по столу.
— Две шестерки! — сказал Оттар и протянул руку за серебристым шариком.
— Черта с два! — взвизгнул Ричи. — Ах ты, варвар, свинья немытая!
Ведемир сделал шаг, другой, направляясь к солдатам, и тут внезапно все резко переменилось. Комната наполнилась дикими светловолосыми варварами-северянами, которые размахивали окровавленными ножами. Ведемир почувствовал запах гари. Он начал было поворачиваться, когда заметил, что в руках Ричи блеснуло лезвие. Привычка взяла свое — кулак Ведемира взлетел будто сам собой и с хрустом врезался в челюсть Ричи.
В казарме стало очень тихо. Ведемир хмурился, тер глаза и разминал ушибленную руку, глядя на солдат, которые тоже смотрели на него с откровенным изумлением. Куда подевались северные варвары? Никто не проронил ни звука, кроме Ричи, который застонал и издал что-то невнятное, когда серебристый шарик вывалился из его руки и покатился по полу. Оттар подобрал шарик.
Один из стражников взял кружку Ричи, принюхался и мрачно сказал:
— Ребята, да ведь это просто пиво!
— Лало, дорогой мой, ты, конечно, понимаешь, что этому надо положить конец! — Миртис налила в фарфоровую чашечку крепкого ароматного чаю и передала чашку художнику. — Самое худшее позади, девочек больше не мучают кошмары. Но теперь их стали одолевать всякие неприятные воспоминания. Это вредит нашему промыслу.
Лало неловко поерзал на жестковатой подушке, надеясь, что не соскользнет случайно и не обольет горячим чаем шелковую парчу цвета слоновой кости. На ней непременно остались бы пятна. Такое доверие со стороны Миртис его немного стесняло.
Дариос, который тихо сидел рядом с учителем, старательно изображал спокойное ожидание.
— Понимаете, мои картины — это совсем не то, на что рассчитывают девушки…
— Я сказала им, что это нужно для рекламы заведения, — сказала Миртис. — Они будут заходить сюда по одной, а вы будете рисовать их портреты. И если мне не понравится то, что получится, я не стану с ними работать. Вот и все.