Оставив машину на обочине, Арсений направился к лавочке, на которой они зачастую проводили беседы. Ждать пришлось недолго. Минут через пять подошел Полуян. Аккуратно причесанный, с ухоженной русой бородкой и волооким взглядом, он походил на канонический образ.
Арсений крепко пожал протянутую ладонь и посмотрел прямо в его грустные глаза. Пусть знает, что за время их последней встречи отношения между ними не претерпели изменений.
– Когда мы последний раз виделись? – спросил он, вытащив из кармана распечатанную пачку сигарет.
– Тридцать семь дней назад, – уверенно ответил Полуян, вытягивая сигарету.
– Откуда такая точность? – улыбнулся майор.
– В этот день у моей подруги был день рождения. Я сначала встретился с тобой, а потом уже к ней пошел.
– Как-то незаметно время пробежало…
– Верно. Так что там тебя интересует? – по-деловому спросил Полуян.
– Самая малость… Мне бы хотелось узнать, кто именно ограбил Феоктистова.
– Ничего себе, малость, – невольно хмыкнул Полуян. – В таком случае я совершенно не представляю, а что тогда много. За подобное любопытство могут и голову оторвать. А она у меня одна… Я не Змей Горыныч.
– Может, что-то слышал краешком уха?
– Могу сказать так… Если обокрали такого человека, как Феоктистов, остальные для них и вовсе мусор! Можно только догадываться, какие крупные силы за ними стояли. Ведь в нашем бизнесе не все так просто. Это со стороны может показаться, что мы какие-то чудаки и тратим огромные деньги на то, чтобы купить какую-то старинную доску или кусок полотна, а за каждым коллекционером стоят очень серьезные люди. Без этого никак нельзя… Нужным людям мы всегда отстегиваем, чтобы они не обижались, но уж если понадобится их помощь, так уж будьте добры, уважьте и отработайте хлебушек! Все поле поделено, и никто на чужую грядку не лезет, иначе просто без башки можно остаться… Конечно, бывает, пощипывают нашего брата, но как-то все по мелочи. Чаще всего этим занимаются залетные.
– Все коллекционеры знают правила игры?
– Те, кто недавно взялся за коллекционирование, правил игры могут не знать, думают, что любую краденую картину можно купить и на стену повесить. Даже понятия не имеют, что это уже чужая делянка, и сначала нужно разрешения спросить, иначе можно кому-то дорогу перейти. Ведь картина через многие руки проходит: это те же самые коллекционеры, директора музеев, эксперты, – принялся загибать пальцы Полуян. – Заказал кому-то картину «забрать» и подставил целую цепочку авторитетных людей. Отсюда конфликты, непонимание… А тут – сам Феоктистов! С его-то связями! Ведь он не белый и пушистый, как может показаться. Он на зоне такую школу прошел, что будь здоров! На его месте люди ломались, а он выжил. Обид тоже не прощает… Нужно быть совсем безбашенным, чтобы на такую величину замахнуться. Вот я как-то икону одну из Болгарии привез. Оформил, как положено, документы, а ее не пропускают. Национальное достояние, говорят. Уже хотел ее в Болгарии оставлять, а тут мне посоветовали к одному цыганскому барону обратиться. Обратился. И что ты думаешь? Дальше уже все без проволочек пошло, на таможне дали «зеленый свет». Более того скажу, в мой багаж даже ни разу не заглянули!
– К чему ты это говоришь?
– К тому, что вряд ли кто из доморощенных грабителей посмел бы его хату вскрыть. Тут, видно, пришел заказ откуда-то из-за границы, где им наши понятия не указ. Кто-то в Париже или в Лондоне увидел в каталоге картины Феоктистова и сказал: «Хочу именно такие!» Денег у него немерено, он обратился в международный преступный синдикат, вот ему и организовали доставку. Наняли людей, кого надо – купили, кого не нужно – грохнули… А этот толстосум сейчас любуется крадеными полотнами где-нибудь на своей вилле, сидя у пылающего камина. Его не интересует, кто такой Феоктистов, потому что у него возможностей поболее.
– Наглядно рисуешь, – усмехнулся Хабаков.
– Рисую, как есть. У них везде свои люди, в органах власти, на границе… Если кому надо глотку заткнуть, они это в два счета сделают.
– Так ты поспрашиваешь? – с надеждой спросил Арсений.