– Арнольд только кажется тупым, – усмехнулся Леон, – на самом деле он хитрый. И тебя, как лоха, развел. Убаюкал, а когда ты заснул, срубил сплеча. Или ты со мной не согласен?
Егор уныло кивнул.
– А раскисать нельзя… С грушей поработать надо. Удары у тебя слабоватые, посильней надо… Завтра покажу… А сейчас давай собирайся, поедем.
Егор вопросительно глянул на Леона, но промолчал. Если бригадир не считает нужным говорить, куда они едут, то и спрашивать не стоит. Прослывешь пустозвоном – потом не отмоешься. А драться он обязательно научится. Против таких драться, как Арнольд или даже Леон. И драться, и побеждать…
А против Леона придется драться. Возможно, насмерть – как с врагом. Если он, конечно, не отдаст Нику. Егора вполне устраивала жизнь, в которую он вдруг попал, но Ника прежде всего. Не будет ее – не будет ничего. Он так решил…
Егор принял душ, оделся, вышел к «Волге», которая стояла за спортзалом. Леон появился чуть позже. Глянул на него с загадочной ухмылкой и, открывая водительскую дверцу, заметил:
– Ну, прикид у тебя вроде ничего…
Как он сам говорил, новорудненская братва пришла на Шарикоподшипник всерьез и надолго, поэтому беспредел разводить не стал. И Арнольду не разрешал обижать подшефных кооператоров. Если человек платит без принуждения, то и трогать его нельзя. Отстегнул монету и работай дальше без всяких проблем. Если же не хочешь платить – получишь по макушке. Когда нечем отдавать, братва может и товаром взять. И берет. Егор вот отоварился – в счет аванса. Ему полагался процент с общего навара, с этих денег Арнольд и вычтет. У них все строго…
Прибарахлился Егор – фирменные солнцезащитные очки, модная футболка с капюшоном, просторные джинсы с защипами, кроссовки. В таком виде не стыдно Нике на глаза показаться. Только не знает он к ней дорожку, и Леон пока не показывает. Напряги у него, не до баб ему…
Когда машина выехала из поселка, Леон снова заговорил:
– Как у тебя с Арнольдом дела?
– Нормально.
– Не обижает?
– Нет.
У Егора действительно не было веских причин обижаться на Арнольда, на пацанов, которые с ним работают. Но если бы что-то и было, он бы не признался. Не любил он стукачей, и сам таким никогда не был.
– А пацаны?
– Все путем.
– Может, кто-то что-то не так делает?
– В смысле?
– Ну, «крысятничает» там… Может, кто-то выходы на кустовских ищет?
– Зачем?
– Ну, мало ли… Я понимаю, ты пацан правильный, стучать нехорошо, все такое. Но мне можно и сказать. Знаешь почему?.. Я должен все про всех знать, иначе нас всех возьмут врасплох. Всех возьмут и тебя тоже… Тот же Куст возьмет, больно будет. Больно и нудно будешь умирать… Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Егор.
– И «крыс» нужно на чистую воду выводить. Они наши общие деньги воруют. И если ты вдруг что-то узнаешь, должен сказать мне, а мы этот вопрос на сход вынесем. Как сход скажет, так и будет…
– Ну, если узнаю – скажу… – выдавил из себя Егор. – В открытую скажу, чтобы все слышали.
Все правильно говорил Леон, и «крыс» нужно на чистую воду выводить, и, тем более, отступников. Бригада – это не какое-то там глобальное объединение, в котором от Егора ничего не зависит. Бригада – это его среда обитания, от климата в котором напрямую зависит его жизнь… Но стучать на ухо он все равно не будет.
Ника хлопала длинными ресницами, как бабочка крыльями, будто взлететь собиралась.
– И как это понимать? – возмущенно спросила она, глядя на Леона.
– Ну, тебе же понравился Егорыч, – усмехнулся он. – А если понравился – забирай!
– Кто сказал, что понравился?
– Я видел. Кстати, ты с ним под ручку чудно смотришься.
Леон взял Нику за руку, подвел к Егору и заставил взять его под локоток.
– Ничего не чудно! – возмущенно затрепыхалась она. – И не понравился он мне!
Егор молча стоял, опустив голову. Он чувствовал себя униженным. Леон относился к Нике, словно она была дешевой вещью, а она рвалась к нему, отвергая Егора. Просто жуть какая-то, а не ситуация. Но и назад повернуть нельзя. Он же не какая-то там истеричка, чтобы устраивать сцены. Дают – бери…
– А мне понравился! – с той же усмешкой проговорил Леон. – Нормальный пацан. Мне вызов бросил. И в деле себя показал. Он у меня в бригаде, так что все путем…
– Сколько у тебя таких в бригаде?
– Много. Но никто тебя не любит. И я в том числе.
– И ты?! – сошла с лица Ника.
– И я!
– Значит, ты замену себе нашел?
– Ну, если тебя это утешит…
– А если нет?