Водитель «Москвича» из Лабинска доставил их на железнодорожный вокзал Армавира. Там, зайдя в ресторан, они заказали себе плотный ужин всего лишь с одной бутылкой водки.
После того как они выпили за успешно проведенную операцию, Шмакарчук поинтересовался у своих напарников:
— Чем теперь займемся?
— Я бы поехал к себе в Чечню воевать с русскими, но пока воздержусь, — ответил Эрболат.
— Чем вызвано это воздержание? — спросил Шмакарчук.
— Пока в кармане не останется ни одной копейки, буду тут жить в свое удовольствие.
— Я тоже буду пить и гулять, пока не кончатся бабки, — сообщил о своем намерении Баранов. — У меня в Новочеркасске в политехническом учится невеста…
— Оксана, что ли? — перебив Баранова, осведомился Шмакарчук.
— Да! — подтвердил Баранов. — Давайте, парни, поедем туда, шиканем. Девок там на всех хватит. Как-никак город студентов. Они там голодные на бабки. Всех путевых девок закупим и перетрахаем, — предложил он друзьям один из вариантов предстоящего отдыха.
— Не возражаю, — заражаясь его идеей, щелкнув от удовольствия языком, заявил Эрболат.
— Мне пока с вами не по пути. — Шмакарчук словно сожалел об этом. — Хочу смотаться к себе домой. Там у меня тоже есть с кем погулять. Ну а когда бабки кончатся, я, Эрболат, приеду к тебе в Чечню. Хорошие заработки мне гарантируешь?
— Еще спрашиваешь! — возмутился Эрболат. — Зарплату будешь получать у нас в валюте!
— А как я тебя там найду?
— У одного хозяина будем работать, из одной кормушки будем бабки получать. Так что тебе меня искать не придется.
— Вот уж я у вас москалей вдоволь нашлепаю! — с бравадой в голосе поделился Шмакарчук с друзьями своими ближайшими планами.
Поездом они из Армавира все трое доехали до Новочеркасска. Закрывшись в купе, они поровну поделили между собой награбленное.
В Новочеркасске Эрболат и Баранов сошли с поезда, а Шмакарчук поехал дальше — к себе домой, на Украину.
Перед расставанием они взяли друг с друга обязательство никому не говорить о том преступлении, которое недавно совершили, так как понимали, к чему может привести разглашение такой тайны.
Утром, приехав в Новочеркасск, Баранов и Эрболат с вокзала на такси подъехали к политехническому институту. Там они легко нашли аудиторию, где второкурсница Оксана Спицина присутствовала на лекции.
Встреча с земляком была для нее приятной неожиданностью. Когда же она узнала, что он с товарищем задержится в городе на неопределенное время, то предложила свои услуги по обеспечению жильем. От ее помощи они не стали отказываться, так как это отвечало их интересам.
На такси они втроем приехали на улицу Космонавтов к знакомой Оксане женщине, которая постоянно сдавала жилье студентам.
Семидесятилетнюю женщину звали Верой Сергеевной. У нее всегда останавливались родители Оксаны, когда приезжали к ней в город со своими визитами.
— Вера Сергеевна, я к вам временных постояльцев привела, — обрадовала хозяйку Оксана.
— Кто они такие и зачем к нам в город приехали? — игнорируя присутствие парней, поинтересовалась та у девушки.
— Хотят подготовиться, а потом будут в институт поступать.
— Если молодые люди имеют в голове такие светлые желания, то они не могут быть плохими. Беру я их, Оксана, на жительство. Ты им сказала, что они будут жить на кухне без каких-либо удобств?
— Ваши условия нас устраивают. Нам лишь бы было где переночевать, — вступил в беседу с хозяйкой Баранов.
— Значит, так, орлы: по червонцу за ночь согласны платить? Только учтите — с носа.
Видать, бабуле часто приходилось беседовать с молодыми людьми и она научилась доводить до их сознания свою главную мысль.
— Вера Сергеевна, считайте, что мы с вами уже договорились, — заверил ее Баранов.
Они прошли к летней кирпичной кухне, в которой, кроме печки, стояли две убранные кровати и старый, видать, из приданого старухи шифоньер.
Получив плату за пять дней вперед, Вера Сергеевна, довольная заключенным соглашением, вручила постояльцам ключ от кухни.
Оставив вещи в своем временном жилище, Николай, Эрболат и Оксана поехали в город, где у них началась праздная, богатая, беспечная жизнь.
Оксане очень трудно жилось на стипендию. Если бы не помогали родители, ей пришлось бы жить впроголодь.