— А вдруг «хозяин» не пожелает продаваться? — не разделяя оптимизма шефа, заметил Рябой.
— Ты что, белены объелся? Сейчас даже падаль со свалки и та продается, а мы дадим путевые хрусты.
— Эту информацию я могу чальникам передать, чтоб они не унывали?
— Конечно! — согласился Савелий.
— Золотое время настало! — повеселел Рябой. — Все стало можно купить и продать. Лишь бы были бабки!
— Если ты, Рябой, так думаешь, то глубоко ошибаешься. Знаешь, почему я не ношу на руке часы?
— Если скажешь, буду знать.
— Если бы я носил на руке часы, то они постоянно напоминали бы мне, как убегают мои годы. Кончится завод моим часам, — он постучал ладонью по левой части груди, имея в виду свое сердце, — и хана мне. Точно так же тебе и всем нам. При этом никакие бабки но смогут продлить ход этих часов ни на секунду.
— В этой части ты прав. Сколько кому написано на роду жить, больше он не протянет. Как бы там ни было, но я свои часы с руки не сниму.
— Твое дело, — задумчиво произнес Савелий. Он вспомнил сейчас, что Арканов как был ему костью в горле, так ею и остался.
Рябой, видя, что Савелий потерял к нему интерес, простился с ним и покинул кабинет.
«А что, если мне поручить группе Гуры ликвидировать Арканова? Другой хозяин его собственности может ее и не удержать. Тогда мне представится возможность ею поживиться», — строил планы Савелий.
Через Масика он пригласил к себе в кабинет Гуру, с которым вначале обсудил проблемы, решение которых не представляло никакой сложности. Завершив их обсуждение, Савелий решил перейти к интересующему его разговору:
— Гура, у меня для твоего Власа есть толковая, а главное, непыльная работенка.
— В чем она заключается?
— Нам не удалось основательно пощипать Арканова, поэтому я решил его ликвидировать. Мне такие умники, как он, в городе не нужны.
— Проблема вполне разрешима. Но Влас меньше чем за двадцать кусков зеленых браться за такое дело не будет.
— Что-то загнул ты насчет двадцати кусков. Хватит ему и половины.
— Надо иметь в виду, что объект хорошо охраняется, сам не дурак, к тому же очень осторожен…
Выслушав доводы Гуры и посчитав их вполне обоснованными, Савелий достал из сейфа аванс в баксах, десять кусков, кинул их на стол перед Гурой и пошутил:
— Ты меня со своим Власом когда-нибудь совсем разоришь.
Не споря с Савелием, Гура спрятал деньги во внутренний карман летней куртки и, тоже находясь в хорошем настроении, сообщил:
— Наша фирма веников не вяжет и ошибок, какие допустили парни Рябого, не делает.
— Самонадеянность не одного шустряка погубила. Пока с моим заданием не справились, держал бы язык за зубами и не хвастался, — с учительской строгостью в голосе посоветовал Савелий.
Три раза сплюнув через левое плечо, трижды суеверно перекрестившись, Гура поднял глаза к потолку.
— Прости меня, Господи, за нахалку, сорвавшуюся с моего языка!
Гончар, являясь активным членом группы Гуры, одновременно был секретным сотрудником уголовного розыска. Стать таковым его вынудило неприятное стечение обстоятельств. Освободившись из ИТК, где он отбывал наказание за злостное хулиганство, Гончар в ресторане напился пьяным, обмывая свое освобождение в кругу друзей, и учинил драку с таким же невыдержанным парнем из другой компании. При его задержании работники милиции изъяли у него шарик анаши весом в восемнадцать граммов. Доставленный в дежурную часть милиции, Гончар всем своим нутром почувствовал, что в свои двадцать три года, соскучившись по свободе и едва ее обретя, он снова может угодить к «хозяину» на несколько лет за хулиганство и незаконное хранение наркотических средств. Он знал, что его могло спасти в сложившейся ситуации, поэтому решил попытаться воспользоваться шансом. Гончар попросил дежурного передать начальнику уголовного розыска, что желает сделать важное сообщение.
Начальник отделения уголовного розыска майор Шумаков принял его в своем кабинете. Гончар без вступления предложил ему свои услуги в качестве секретного сотрудника уголовного розыска за то, чтобы тот сделал ему протекцию и не дал официального хода имеющемуся на него материалу в милиции. Шумаков, ознакомившись с личностью Гончара поближе, пришел к выводу, что тот может стать ценным агентом. Поэтому Шумаков взял у дежурного материал, изобличающий Гончара в совершении нескольких преступлений, и спас своего будущего агента от наказания в уголовном порядке.