— А что нам там делать?
— Собирайте свои шмотки, так как задерживаться там мы тоже не будем.
— Понятно!
Когда у сидящего в машине Арканова, простоявшего на стоянке автомобилей уже больше пяти минут, раздался телефонный звонок, он вздрогнул и вместе с тем обрадовался, что томительное ожидание закончилось.
— Ты, дорогой, все сделал, как я тебе говорил? — раздалось в трубке.
— Да.
— Хвост за собой не привел?
— Нет.
— Деньги с собой привез?
— Да!
— Тогда слушай и запоминай. Ты сейчас поедешь на улицу Карла Либкнехта и найдешь дом под номером сто семьдесят девять. В восьмом подъезде поднимешься на третий этаж и позвонишь в восемьдесят пятую квартиру. Там тебя встретит наш человек. Ты пройдешь вместе с ним в квартиру. Он возьмет у тебя деньги, проверит, все ли ты их привез, нет ли там «кукол». После этого он сообщит мне результат своей проверки. Если с твоей стороны не будет обмана, то я приеду, отдам тебе твою дочь, а ты мне отдашь деньги. Я уезжаю с деньгами, а ты спустя час, как уеду я, тоже можешь вместе со своей дочкой топать на все четыре стороны.
— Меня такие условия устраивают. Но вы меня не обманете?
— Если поступишь как я тебе сказал, то уже через пару часов твоя дочь будет с тобой. Только не делай глупостей. За домом следят мои люди. Если мы даже не увидим, а только почувствуем обман с твоей стороны или менты захватят одну из моих «шестерок», тогда я лишу тебя единственной дочери. Так что, дорогой, не балуй. Все ухватил, что я тебе сказал, или повторить?
— Все понял.
— А раз так, давай действуй. И запомни еще напоследок. Ты сейчас должен ехать, куда я тебе сказал, без отклонения от маршрута. Договорились?
— Да.
— Тогда поехали!
Арканов поехал по указанному злоумышленником адресу. Сбавив скорость, он по сотовому телефону сообщил последние новости Шаповалову и Савелию.
Выслушав его сообщение, Шаповалов сказал:
— Поступай так, как тебе велели, ситуация нами хорошо контролируется.
Прибавив скорость, Арканов задумался: «Огромное количество работников милиции задействовано в поимке похитителей Виктории. К тому же не надо забывать, что люди Савелия тоже в ней участвуют. Они все знают, куда главарь бандитов привезет мою дочь и где я ему должен буду отдать за нее выкуп. Ему из западни, какую он сам себе устроил, ни за что не вырваться. Конечно, мне придется ему позволить уйти из квартиры со своими деньгами, но далеко он с ними не уйдет. Для меня с дочерью даже будет хорошо, что он раньше нас выйдет из квартиры. При его задержании работниками милиции или парнями Савелия он и его люди могут устроить с ними пальбу, во время которой его могут убить. Ну и что? Пускай их всех там поубивают к чертовой матери! Зато я и моя дочь в это время преспокойно отсидимся в квартире до лучшего времени. Немаловажный при этом факт, что мои деньги никуда не денутся».
Так, прокрутив в голове предполагаемые действия бандитов, работников милиции и парней Савелия, воспрянув духом, думал Арканов, находясь в таком запутанном лабиринте, выход из которого предстояло еще долго искать и, возможно, нельзя было найти.
Влас первоначально считал возможным поручить Гуре подбор бродяжки для проживания в одной из временно арендованных квартир. Но, подумав, он пришел к выводу, что такое важное дело обязан взять на себя.
На городской свалке, этой штаб-квартире бродяг, он встретился со своим старым знакомым, вожаком бродяг, по кличке Булыга — подвижным, небритым мужчиной лет сорока пяти. Усадив Булыгу в машину, предварительно подстелив на его сиденье огромный лист бумаги, Влас отъехал от свалки метров пятьсот, остановил машину, заглушил двигатель и повел с ним разговор:
— Ты меня знаешь?
— Знаю.
— Это хорошо.
— Даже очень хорошо. Как я понимаю, ты должен сидеть в киче, а не разъезжать по родному городу на тачке.
— Нет таких клеток, из которых невозможно выбраться. Я тружусь в семье, а поэтому у меня есть гарантия, что в трудную минуту она меня выручит из любого положения, — лгал Булыге Влас в интересах своего дела. — Это я сказал тебе для того, что если какой-то гад вздумает пустить пар обо мне или выдать, то моя семья за такую подлянку голову ему скрутит и докажет, что ее у того никогда и не было. А уж какое наказание я сам ему устрою, тут и говорить не приходится.
— Я знаю, что ты тяжеловес и что шутки с тобой очень дорого обойдутся шутнику.