Отпущенный Майоровым домой, получив в отделе милиции свою машину, Гончар покинул территорию неприятного для него учреждения. Ему хотелось немедленно поехать к Шумакову на работу, чтобы взять у того свою сберегательную книжку с приличным денежным вкладом, но осторожность взяла верх над жадностью. Поэтому из милиции он решил поехать прежде всего к Гуре.
Он не опасался слежки за собой со стороны оперработников, так как не догадывался, что его тайны им уже давно известны от Шумакова, а поэтому он для них не представлял интереса.
Сообщение Гончара не явилось для Гуры новостью, но он слушал неприятное известие с интересом. По ходу его изложения задавал Гончару наводящие вопросы.
— Почему вы завалились? Почему менты вас захватили врасплох?
— Мы с Власом считаем, что нас кто-то предал.
— Кто же мог нас предать? — задумчиво произнес Гура.
— Если бы мы только знали! Влас требует, чтобы мы обязательно нашли предателя.
— Не хватало мне его подсказок! Со слюнявыми и без сопливых обойдусь, — осмелел Гура, будучи уверенным, что Влас надолго и хорошо сел, а значит, обидеться и отомстить ему за такое пренебрежение к себе не сможет. Тем более что оно было высказано не ему лично, а третьему лицу.
Не в положении Гончара было сейчас принимать ту или иную сторону, а поэтому он на высказывание Гуры дипломатично промолчал. Гура, видя, что Гончар ведет себя как-то скованно, спросил у него:
— Мне интересно, Гончар, узнать, почему менты не закрыли тебя в своей хате вместе с Власом, а отпустили домой?
Гончар был давно готов ответить на такой вопрос, поэтому не растерялся:
— Менты взяли меня в лесопосадке, где я находился с машиной. Перерыли всю тачку, ничего запрещенного не нашли. Да и Влас сказал, когда нас везли в ментовку в воронке, чтобы я на допросе не признавал его за своего знакомого. Он брался даже выгородить меня. При таком раскладе сам подумай: за что и по какому праву менты могли бы посадить меня в свою хату на государственные хлеба?
— Так что же, тебя твой «кум» под чистую отпустил домой?
— Он взял у меня подписку о невыезде.
— Выходит, все-таки ты у него не в полном доверии?
— Выходит, так, — согласился с Гурой Гончар.
После этой беседы Гура немедленно поехал к Савелию, чтобы доложить ему о постигшей его группу трагедии.
А Гончар вернулся домой, где, плотно пообедав, лег отдыхать. На вечер он наметил встречу с Шумаковым и хотел к тому времени отдохнуть и поднабраться сил.
В своем выводе, что оперработники не станут за ним устанавливать наблюдение, Гончар здорово ошибся.
Оперработники милиции проследили за ним до самого его дома, после чего наблюдение сняли, понимая, что теперь Гончар вне опасности. Безусловно, его визит к Гуре не остался для них незамеченным.
Выслушав неприятную для себя информацию, Савелий, недовольно покивав головой, произнес:
— Кроме меня, тебя и твоей группы, о вашем задании никто не знал. Возникает резонный вопрос: кто из нас допустил утечку информации? С моей стороны это исключено. Возникает вопрос: кто из группы виноват в постигшем нас провале?
Ребром поставленный вопрос требовал четкого и ясного ответа. Заявлять об утечке информации по вине Савелия было бы равносильно смертному приговору себе, поэтому Гура, не раздумывая, ответил:
— Да, получается, что кто-то из моих парней работает на ментов.
— Я поставил тебя руководить ими не потому, что ты можешь много выпить водяры и сильно не опьянеть, а потому, что считал твой калган способным мыслить и выдавать идеи на-гора. Ты обязан был не вчера и не сегодня, а давно выявить в своей группе человека, который имеет длинный язык. Это еще хорошо для нас, если бы он оказался просто болтуном, гораздо хуже, если в вашей дружной компании завелся ментовский наводчик. Ты ни того, ни другого у себя не выявил, в результате чего я потерял двух нужных и преданных мне людей, не говоря уже о том, что вы с моим поручением ни хрена не справились. Как я помню, ты в свою группу кадру сам подбирал. Не так ли?
— Именно так.
— Значит, тебе придется за провал операции нести передо мной ответ.
— Выходит, так, — затравленно подтвердил Гура.
— Что с того, что ты сейчас такой понятливый стал? Ты завалил мне икряное дело, погубил толковых парней. Я понес убытки, уже не говоря о том, что ты подорвал мой престиж перед братвой. На таком фоне, скажи мне, что я должен делать с таким лосем, как ты?