Если бы кто-то оставлял следы специально, снег сохранил бы и следы мистификатора. Но… там был один только след! Причем совершенно невероятной глубины. Мы, осматривавшие места происшествия, проваливались по колено. А следы были глубиной сантиметров двадцать, не больше!
— Итак, ваше заключение как криминалиста? — спросили мы.
— Знаете, — сказал Н. П. Скороход, — я так воспитан: пока руки не свяжут и не приведут — не поверю! Но тут… Было что-то таксе, чему надо искать объяснение.
Мы не застали ни одного из солдат, столкнувшихся с «белым призраком». Все они демобилизовались и уехали в свою Среднюю Азию. Но поговорили с одним русским парнем, который был в ту ночь в казарме. «Это было, — сказал он, — ну какой мне смысл врать? Мы (те, кто вскочил по тревоге) скучились возле печи, и он со своим детенышем стоял возле той, другой печи, что возле дверей». «Какого пола было это существо?»— спросили мы. «А кто его знает, — отвечал солдат. — Он весь в белой шерсти, разве разберешь? Но грудей, точно, видно не было».
Момент истины во многом зависел от офицеров. Ни один из них своими глазами не видел ночного гостя. Но они видели солдат. Не нужно быть большим психологом, чтобы отличить наигранный страх от естественного. Особая надежда была на офицеров-медиков. Все-таки они оказывали солдатам первую помощь.
Вывод после обстоятельного разговора с целой группой офицеров такой. Безусловно, солдаты испытали сильнейший испуг. Безусловно, это не было чьим-то розыгрышем. И, безусловно, это не было групповой галлюцинацией. Для этого потребовалось бы групповое употребление наркотиков. Ничего подобного специальная проверка не обнаружила.
Мы не стали скрывать своего отношения к событиям. По военному городку разгуливает огромный монстр, оставляет следы, прячет детеныша на чердаке, входит незамеченным прямо в казарму… Пусть это не боевая часть. И все же — где глаза у часовых, дежурных офицеров?
Сейчас в батальоне другое начальство. Ответственности за чье-то ротозейство оно не несет. И потому придерживается той же точки зрения. Уж коли были сигналы о появлении жуткого существа, то надо было хотя бы на всякий случай отнестись к этому всерьез и быть начеку. «Теперь-то мы разработаем специальную систему наблюдения и реагирования, — сказал нынешний начальник штаба батальона А. И. Ващук. — Уж если о н появлялся здесь раньше, то вполне может появиться и следующей зимой… Как только будет хоть что-нибудь замечено, сразу дадим вам телеграмму. Ну, а уж вы поднимайте на ноги всех столичных экспертов».
Десятки случаев явления «белого призрака» людям, опубликованные в районных архангельских газетах, собранные воедино производят серьезное впечатление, И прежде всего (в отличие от истории Алеутского) не какими-то фантастическими способностями существа, а очень даже обыденными, почти бытовыми проявлениями. Нечто заглядывает в окна, ломает деревенские заборы, идет по берегу озера, колотит огромным бревном по избушке, где ночуют охотники, подходит к стоянке рыболовов, ворует зерно.
Все рекорды по количеству случаев бьет, конечно, Каргопольский район. Кажется, Каргополь может стать для нас тем, чем стал для Шотландии такой же небольшой городок Инвернесс.
Многие жители там давно уже стали специалистами по местному монстру. Похожий процесс начался и в Каргополе. «Белым призраком» увлеклись военные, милиционеры, экологи, охотники, пенсионеры, журналисты. И правильно делают. Это оживляет монотонность провинциальной жизни. И может помочь другим людям, желающим прикоснуться к чуду.