Вопиющее несоответствие между опасностью, заложенной во всяком беглеце, и назначаемым ему наказанием, мягко говоря, злит ловцов. И им приходится иногда изобретать свои наказания.
Ловили однажды душегуба (убил таксиста и сжег его труп) и невероятного пакостника (заставил мать лечь под своего партнера по побегу). Несколько суток поиска ничего не дали. Но все выходы из города были надежно перекрыты. И ловцы знали: эта двуногая тварь где-то рядом. И тут звонок из одной колонии: поймали, приезжайте, забирайте.
Приехали: в самом деле он! Сидит, развалясь, и посмеивается. «Ладно, гад, ты у нас на нервах играешь, поиграем и мы», — решил подполковник. Звонит по телефону в управление и говорит: «Ошибка! Это не он». И беглецу: «А ну-ка, в машину! Поедем за город!» — «Зачем это?» — насторожился убийца. «Будем тебя брать», — ответил подполковник и достал пистолет. Все понял душегуб и — в ноги: «Начальник, не надо». Наручники на него, в машину — и на окраину. Выкинули: «Беги». — «Начальник, я все понял!» — залился слезами мерзавец. Тут даже начальник колонии, откуда он бежал, не выдержал: «Перестаньте!» Даже он не понял, что это всего лишь розыгрыш. «Ладно, — сказали беглецу, — благодари своего начальника. Если б не он…»
Жестоко? Безусловно. Но что в результате? Сидит теперь тихо, как мышь. Что ни говори, есть на свете люди, которые другого языка просто не понимают.
— На что больше похож поиск беглецов?
Самым лучшим был такой ответ:
— Это самая настоящая охота, но с большим чувством собственной вины.
— Но вот вы, такие усталые, злые, наконец нашли…
— Нередко беглецу, конечно, крепко достается. Но чаще всего бросаешься к телефону, поскорее доложить: поймали!
1993 г.
ОБЕЩАНИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ МАТЕРИ УБИТОГО
Они были расстреляны восемь лет назад. Сергей Овчинников и Юрий Лисуненков. За ними тянулся длинный шлейф грабежей, насилий. Наконец, они совершили убийство. Лисуненков не стал даже писать прошение о помиловании. Человек неглупый, он внимательно перечитал приговор и понял: высшая мера неизбежна.
Поздним вечером втроем (с ними была девка) они попросили незнакомого водителя «Жигулей» Владимира Г. отвезти их в Донское. Это больше десяти километров езды по горной дороге. Да и клиенты навеселе… Но Владимир Г. — перворазрядник по боксу — был уве-рен в себе. Откуда он мог знать, что Овчинников, севший справа, сжимал большой рыбацкий нож с зазубринами на лезвии.
Вскрытие потом показало, что первым же ударом была проткнута печень. Но Владимир Г. продолжал защищаться. Его выволокли из машины и стали бить ногами, камнями, колоть ножом. Потом бросили тело в багажник и повезли прятать в знакомую пещеру.
— Включите громче музыку! — потребовала девка.
Она первая услышала стоны владельца «Жигулей». Но громкость не помогла.
— Вы что? Добить не можете? — взвизгнула девка.
Владимира Г. вытащили из багажника и еще долго били, но никак не могли убить. Не исключено, что головорезы просто растягивали удовольствие. Девка уже билась в истерике. Тогда Овчинников, с трудом оторвав от земли валун, опустил его на голову Владимира Г.
Труп спрятали в пещере, в самом гиблом месте. Возвращались уверенные, что все шито-крыто. Но у ГАИ было какое-то профилактическое мероприятие, проверяли каждую третью машину. Убийцы не остановились. Как можно — весь салон и багажник в крови. Дальше было, как в кино. Уходя от погони, перевернулись, отделались легкими ушибами и скрылись.
Спустя примерно неделю милиция устраивает рейд по симферопольским подпольным притонам и задерживает ту девку. Она проговаривается. Из ее слов становится ясно, что ей что-то известно об убийстве Владимира Г.
Вести дело поручили 36-летнему следователю прокуратуры Юрию Мешкову. Машина со следами крови и отпечатками пальцев предполагаемых убийц была обнаружена. Труп найден. Фамилии убийц девка назвала. Осталось найти их. Но не тут-то было.
— Ни одно мое поручение оперуполномоченными не выполнялось, — говорил мне Мешков. — Например, нужно было прочесать довольно оольшую территорию для того, чтобы найти нож с зазубринами и следами крови Владимира Г. У меня были адреса квартир, где могли скрываться Овчинников и Лисуненков. Но как только я должен был вот-вот их взять, всякий раз выяснялось, что убийцы только что ушли.
— У тебя были какие-то догадки на этот счет?
— Во-первых, из «Жигулей» пропал автомобильный магнитофон. И едва ли те, кто это сделал, были заинтересованы в том, чтобы я все раскопал. Во-вторых, возьмем родителей убийц. Член военного трибунала, работник обкома партии… В-третьих, меня начали торопить: передавай дело на эту девку в суд. Пусть получит срок за соучастие. А я знал: как только ее осудят, дело будет похоронено. В-четвертых, я уже сказал: все мои поручения, связанные с розыском, не выполнялись, а убийцы вели себя так, будто им было известно, в каком направлении идет расследование.