Но Ветер словно понял мои страхи. Скосил на меня взгляд и подмигнул. В тот же момент тёплая волна прошла по всему телу. На этот раз я сразу догадалась, что это заслуга коня. С некоторых пор я научилась различать поддержку своих помощников: книга на миг обжигала, вселяла уверенность и давала полное спокойствие, Федот дарил вдохновение, азарт, негу и взрыв адреналина, Ветер… он просто убирал страхи, словно после нескольких пузырьков выпитого новопассита. Необычное ощущение, но полезное.
В порталы мы въезжали, не спрыгивая с лошадей. Единственное, что сделал Шэн, это взял меня за руку и сильно сжал. На мой вопросительный взгляд пояснил:
— Чтобы нас не разбросало в разные стороны. А то ты окажешься на одном конце мира, а я на другом. Где тебя потом искать?
Отвечать я не стала, просто кивнула. На этот раз переход не доставил никаких неудобств. Уши не закладывало, ветер не свистел. Мне вообще показалось, что я только пару раз вдохнула-выдохнула и всё, мы оказались на заснеженной равнине. Портал сам по себе исчез, оставляя нас в снежной пустыне.
— И что теперь? — жмурясь от обилия белого, от которого рябило и слезилось в глазах, спросила я. — Куда нам идти? Ни тропы, ни направления, ни одного строения — ничего нет.
— Нам туда, — указал рукой Шэн. — Я пойду первым, а ты за мной. Здесь могут быть ямы, присыпанные снегом. Так и ноги сломать можно.
— А ты их увидишь сквозь толщу льда? И почему ты уверен, что мой Ветер не почувствует опасность раньше тебя? — удивилась я. Оборотень задумался, потом кивнул.
— Да, ты права, эльфийский демон действительно лучше всех чувствует опасность, но направления он не знает, именно поэтому первым пойду я, — усмехнулся Шэн.
— Ладно-ладно, я поняла, что ты желаешь почувствовать себя мужчиной, сильным, всемогущим, а главное — защитником бедной и немощной меня. Действуй, мой верный рыцарь, веди нас к светлому будущему, — пафосно процитировала я, заставив оборотня скривиться от моего сарказма. Но он спокойно направил своего скакуна в галоп. Я за ним.
Федот на моей шее фыркал и крякал, видимо, решил не обижать оборотня, засмеявшись вслух, вот и шифровался, щекоча мне шею своим дыханием.
Шэн молчал, да и говорить стало сложно: поднялась снежная буря, которая не давала даже дышать. Оборотень подъехал ко мне и протянул плащ.
— Укройся им с головой, иначе замёрзнешь, бури здесь бывают смертоносные.
— А ты сам как? — едва выдавила я из себя замёрзшими губами. — И наши кони? С ними ничего не будет?
— Нет, на них, как и на меня, не действует буря. Ты другая, можешь околеть. А у меня нет желания терять время на твои похороны, — в своей привычной манере, не удержавшись от шпильки, произнёс оборотень. — Накидывай. Нам необходимо поторопиться. Время поджимает.
Меня хватило только на кивок, хотя было желание треснуть нахала, да побольнее. Но не было возможности: конечности окоченели, и сил двигаться совершенно не было.
Заметив моё состояние, Шэн привстал на стременах и сам накинул на меня плащ, укутывая меня с головой. Сразу же тепло окутало всё тело. Стало легче, озноб пропал, так же как и ледяная корка с губ и глаз. Я согрелась. Меня стало клонить в сон. Я задремала.
Сколько мы ехали, сказать сложно. Но из нирваны меня вырвали голоса. Я прислушалась. Судя по всему, двое спорили давно, так как их тон стал повышенным.
— Отшельник, как ты не понимаешь, она не сможет ехать дальше, сейчас вывалится из седла, — рычал Шэн. — И её смерть будет на твоей совести. Тебе это надо?
— Это ты не желаешь понять. Я не принимаю гостей. Именно от всех живых и неживых я спрятался в глуши, мне они неприятны. А женщины — это вообще вселенское зло. Не нужна она мне здесь.
А голос у отшельника оказался приятный, не слишком грубый, с лёгким непонятным акцентом. Была бы в своём мире, решила бы, что передо мной латыш. Они тоже растягивают слова, говорят медленно и тягуче. Именно такая речь была у собеседника Шэна. Я скинула плащ. Захотелось увидеть его лицо.
Я вылезла из своего плащевого кокона, чтобы разглядеть отшельника, да так и зависла. В моём понимании отшельник ассоциировался со стариком, уставшим от жизни, потому и выбравшим жизнь в уединении и подальше от народа. В данный момент моя гипотеза накрылась медным тазом.
Передо мной был юноша лет двадцати пяти, не больше. Темноволосый, на лбу повязка. Лицо будто высечено из мрамора. Правильные черты лица, ясный и открытый взгляд фиолетовых глаз, прямой нос. На щеках ямочки. Любой из наших моделей удавился бы от зависти. Отшельник был нереально красив. И чего ему не хватало, что он выбрал уединённую жизнь? Хотя, наверное, я его понимаю — переизбыток внимания. Оно его утомило. Наверняка дамы штабелями падали у ног. А ему надоело через них переступать.
— Вы отшельник? — не удержалась я от вопроса. — А почему? Чего вам не хватало, что вы решили скрыть свою красоту от всех?
Парень посмотрел на меня и неприязненно скривился. Ха, вот наивный, решил, что я поплыла от его красоты? Непроизвольно я расхохоталась, вызвав недоумение и у оборотня, и у отшельника.
— Люблю самоуверенных, но не до такой степени. Задавая вопрос, я всего лишь констатировала факт, не более. А вы себе уже нафантазировали кучу всего, — теперь пришла моя очередь недовольно кривиться.
— Ты знаешь, о чём я подумал? Ты менталист? — поинтересовался отшельник, я махнула рукой.
— Тут не надо быть менталистом, чтобы по выражению лица определить мысли субъекта. Вы приняли меня за очередную влюблённую идиотку. Я ведь права? — я сузила глаза, ожидая ответа.
— А это не так? — вопросом на вопрос ответил тот. В наш разговор влез Шэн, несколько минут прислушивающийся к разговору.
— Если Зи влюбится, то можно смело искать издохшего дракона, — язвительно заметил оборотень.
— Вот договоришься, как возьму, да как влюблюсь в тебя, и попробуй только потом без дракона ко мне явиться, — не осталась в долгу я, пригрозив оборотню. Тот в притворном ужасе замахал руками.
— Что ты! Что ты! Осчастливь кого-нибудь другого, я как-нибудь обойдусь без такого счастья.
— Идите в дом, — остановил нашу перепалку отшельник. — Так и быть, можете остаться на неделю, пока спадёт снег. А потом я не хочу вас здесь видеть.
— Он не хочет… Да мы и сами не останемся, — буркнула я. — Таких негостеприимных хозяев ещё поискать надо. Нет чтобы чаю горячего предложил, баньку истопил, обедом или ужином накормил… Так он только бурчит, как старый дед. Может, и хорошо, что ты в глушь от народа ушёл. Их нервы поберег.
— Девочка, ты не сильно много говоришь? — сощурился отшельник. — Попридержать свой язык не пробовала? А то ведь здесь существа разные могут быть и не все отличаются терпением.
— И это ты называешь терпением? А что тогда про нас говорить? Держишь гостей на морозе, не предлагаешь ничего согревающего, пусть даже чаю, хотя я сейчас и от хорошего коньячка не отказалась бы. И ещё рассуждаешь о своём терпении? Нет, брат, ты просто хамло. Нельзя так с замёрзшими гостями.
— Ты сама войдёшь в дом, или тебе помочь? — со скрытой угрозой в голосе спросил оборотень. Я, кряхтя, пыталась сползти с Ветра. Но всё настолько затекло и закоченело, что я и с места сдвинуться не смогла.
— Эх, оборотень, придётся тебе девушку на руках потаскать. Твоё желание надавать мне пинков не осуществилось. Я даже двинуться не могу. И пинки не помогут, — притворно вздохнула я и протянула к Шэну руки. — Снимай меня, мой рыцарь белокурый, и неси свою даму в дом.
Оборотень рыкнул, глядя на меня. Но его опередил отшельник. Широко улыбаясь и на этот раз искренне, он быстро снял меня с Ветра и направился внутрь. Я поразилась, откуда в таком тщедушном теле парня столько силы. Хотя чего я удивляюсь. Вон оборотень тоже тот ещё суходрищ, а сильный, зараза. И ловкий. Не был бы таким острым на язык да самоуверенным, вот точно влюбилась бы не глядя. А так пришлось поостеречься.