В доме оказалось намного просторнее, чем виделось снаружи. Я приподняла бровь, пытаясь сообразить, как такой обман зрения может быть. Мне на помощь пришёл отшельник. Заметив моё удивление, он пояснил:
— Это оптическое расширение пространства. Вполне обычная вещь, а главное — полезная. Земля здесь дорогая, вот и приходится прибегать к такому методу. Снаружи — маленький домик отшельника, внутри — палаты принца.
Парень мне подмигнул, обводя рукой всё вокруг. Предложил устроить экскурсию. Естественно, я согласилась, к тому же мне стало интересно, где он держит посох и как вообще такое можно сотворить. Ладно бы, просто расширили помещение, но второй этаж как возник? Ведь снаружи его нет. А здесь я видела лестницу, уходящую вверх. Но хозяин дома всё мне объяснил. Это трёхмерное пространство, наложенное на четырёхкратное увеличение плюс дополнительную косую, которая не даёт снаружи увидеть весь размер дома.
Отшельник провёл меня по первому этажу, показал кухню, столовую. Рассказал, что готовят ему невидимые слуги. Они самые прекрасные помощники: не показываются, не разговаривают, от дел не отвлекают. Приготовили, дом убрали и больше не отсвечивают.
— Слушай, а чем ты занимаешься тут один? Не скучно тебе? Ведь иногда и поговорить хочется хоть с кем-нибудь, а вокруг ни души. И, как я понимаю, на много километров вокруг. Ты ещё не двинулся? Я бы точно с ума сошла от одиночества. Мне нужен собеседник. Я б и на оборотня согласилась в такие минуты, — задумчиво выдала я. Посоха я так и не увидела. Где же он его прячет?
— У меня много дел, — уклончиво ответил отшельник. — А ты с какой целью интересуешься? — он вдруг насторожился и пристально посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на вошедшего Шэна.
— Что значит, с какой целью? — я сделала ну очень удивлённое лицо. — А для любопытства нужна цель? Впервые слышу. Ладно, если ты такой подозрительный, собираешься на меня всех кошек повесить, то я вообще ничего не спрошу больше. Себе дороже выйдет. А ещё говорят, что только девушки способны себе напридумывать невесть чего, — добавив обиды в голос, буркнула я. — Мне всего лишь стало интересно, чем можно заниматься подальше от всех в гордом одиночестве. И всё. Никаких целей. Имею я право на сугубо женское любопытство?
— Имеешь, — согласился отшельник, немного успокаиваясь. — Но не на все вопросы существуют ответы, — заметил он. Я только пожала плечами, сделав равнодушный вид.
— Ну и ладно. Я так понимаю, развлекать нам предстоит себя самим? У тебя ни телевизора, ни компьютера. Чем же нам заниматься? Экскурсию по дому мы хоть сможем сами себе устроить? Уж очень интересно всё рассмотреть в деталях. Это не будет для тебя подозрительно? А то уж больно мнительный хозяин нам попался, — поинтересовалась я, щенячьими глазами смотря на отшельника.
— Делайте, что хотите, — буркнул он, оставляя нас одних. — Комнаты можете выбрать любые, какие придутся по вкусу. Еда в столовой. Захотите есть, стоит только войти туда и сесть за стол, вам тут же накроют. А сейчас оставляю вас, мне некогда.
И скрылся за одной из многочисленных дверей. Я недоумённо посмотрела вслед хозяину дома, перевела взгляд на оборотня и одними губами поинтересовалась:
— И что это было? Ты понял что-нибудь?
Шэн мотнул головой. Огляделся вокруг и предложил для начала перекусить. Я и слова сказать не успела, как за меня ответил проглот на моей шее, который как раз проснулся, стоило парню упомянуть о еде.
— Да-да, отличная идея. Я ужасно проголодался, — и тут Федот огляделся вокруг, нахмурился. А потом поинтересовался: — Где это мы? Нас в замок пригласили? А где тогда принц, придворные? Где хоть одна живая душа? Тут тихо, как в склепе.
— Идём есть, птица-говорун, — схватив колобка в охапку, я пошла искать столовую. У меня было ощущение, что за нами пристально наблюдают. Но сколько я ни искала скрытые камеры или кристаллы слежения, ничего не нашла. Оборотень дёрнул меня за руку и в шутку обронил:
— У тебя голова не отвалится? Ты так опасно ею крутишь. Безголовая напарница мне и даром не нужна. Так что прекращай.
— А как же я тогда смогу всё рассмотреть? — парировала я, сделав страшные глаза. — Ты только посмотри, какая лепнина, какая обивка стен. Мне же всё интересно. Вдруг я когда-нибудь куплю себе дом, тогда найму мастера, чтобы он мне так же сделал. Поэтому не мешай мне всё рассматривать.
Ощущение пристального наблюдения пропало. Я перевела дух. Шэн бросил на меня вопросительный взгляд, не совсем понимая, что я несу. Но говорить ему я пока ничего не стала. Только моё молчание ещё больше раззадорило оборотня.
— Зи, что это на тебя нашло? Что-то за всё время я не заметил за тобой… — я быстро подскочила к нему, прижалась и, не дав ему договорить, выпалила:
— Милый, тебе не угодишь, что бы я ни сделала, тебе всё не нравится, — а потом очень тихо, в надежде, что меня не услышат, зашипела: — Идиот, заткнись, я ищу, откуда за нами наблюдают.
Ощущение чужого взгляда вернулось. Теперь его почувствовал и оборотень. Он понятливо кивнул и включился в игру.
— Что ты, милая, просто, когда я тебе что-то показываю, ты вечно ворчишь, что тебе неинтересно. Вот я и подумал, что чувство прекрасного тебе просто недоступно.
— Ну ты и гад, белобрысый, — сделав обиженное лицо, я отлипла от оборотня и села за стол. — Вечно стараешься задеть мою ранимую девичью душу. Уйду я от тебя, вредный ты.
— Далеко уходить собралась? — ехидно поинтересовался оборотень. — Кругом снег, пурга, дороги заметены. Ты уж дождись, пока снег сойдёт, тогда, так и быть, можешь уходить.
— Вы когда-нибудь уймётесь? Вечно ссоритесь, ехидничаете, ни минуты спокойной, уже голова от вас кругом идёт. Даже тут не можете угомониться. Зи, вот что у тебя за острый язык? Хотя бы раз смолчала, — накинулся на меня колобок. Я едва не задохнулась от возмущения.
— Мужская солидарность? И ты туда же, да? А ещё мой фамильяр, называется. Всё, я обиделась, не стану с вами больше разговаривать, — выдала я, надув губы.
Я чинно села за стол и стала наблюдать, как на нём появляются тарелки с едой, приборы, графин с красной жидкостью. Наверное, вино. Но пробовать спиртной напиток желания не было. Мне нужна была ясная голова, не замутнённая алкоголем.
Положив себе в тарелку еды, пищу стала проглатывать машинально, уйдя глубоко в себя. Я пыталась сообразить, где может быть посох. Если отшельник дал нам добро ходить везде, смотреть всё, значит, посоха мы не увидим. Он его наверняка прячет. Ведь недаром за этим артефактом давно охотились многие существа. И отшельник не идиот, чтобы держать его на виду.
Так, размышляем логически. Единственное место, где артефакт может быть под неусыпным оком хозяина дома, — это кабинет и, как я поняла, его комната в одном исполнении. Именно в кабинете он и жил, и работал. И посох надо искать там. Но и просто так войти туда и начать осматриваться — не выход. Парень сразу почувствует подвох. Он и так слишком мнительный и подозрительный. Значит, стоит придумать очень вескую причину попасть внутрь.
Но мысли отказывались выдавать что-нибудь дельное. Я хмурилась, сдвигала брови, стучала пальцами по столу, болтала ногами, призывая мысли, но никак. Ни одного достойного варианта не было.
— Зи, ну, Зи, очнись, — щёлкал перед моим лицом пальцами Федот. Судя по всему, звал он меня давно. — Ты о чём так задумалась? Зову тебя, зову, а ты не отвечаешь. Только сметаешь всё со стола, я уже не знаю, чего тебе ещё накладывать.
Я очнулась и посмотрела в свою тарелку, потом оглядела стол и пришла в ужас: почти все блюда оказались пусты. Шэн сидел, скрестив руки на груди, и скептически наблюдал за мной. Я впала в ступор.
— Это что, всё я слопала? — выдохнула я, колобок кивнул. А оборотень не удержался от шпильки: