— Я так сразу и поняла, — усмехнулась я, чем озадачила Шэна. — Считаешь, ты самый умный? Не угадал, милый. И да, никаких истерик. Только смотри, чтобы тебе её закатывать не пришлось, потому что деньги за невыполненные заказы придётся вернуть. Знаешь, как у нас говорят? Хочешь, чтобы было хорошо, сделай сам, ни на кого не надейся. Ты не захотел марать рук, а я не стала из-за принципов. Поэтому и отшельник жив, и я ни под какой суд не пойду, — лицо Шэна в тот момент надо было видеть. Оно потемнело, позеленело… Я подумала, что оборотня Кондратий хватит.
— Шэн? — Зэйден ждал его ответа. Но оборотню сказать было нечего, он только хватал воздух, метал глазами молнии, сжимал и разжимал кулаки в бессильной ярости. Я же, посмеиваясь, слезла с Ветра, вручила хриплому посох и отправилась в конюшню. Необходимо было протереть Ветра, накормить его, а потом идти отдыхать.
В конюшне я задержалась дольше, чем планировала. Оказывается, я успела соскучиться по эльфийскому демону. Прижавшись к его тёплому боку, я изливала Ветру свою душу о гнилости и подлости всех мужиков, об их мелочности и сволочизме. Федот молча обнимал меня одной рукой за шею, второй теребил длинную гриву Ветра. Только выговорившись полностью, я почувствовала, что мне стало намного легче. Отстранившись от коняшки, я посмотрела на него и спохватилась, что так и не покормила своего друга. Но он мотнул головой, чем удивил меня. Ответил на мой немой вопрос фамильяр:
— Зи, не парься, ты вполне успешно накормила нас обоих своей энергией. Она у тебя такая вкусная, — колобок облизнулся. — Жаль, что часто питаться так нельзя, наркоманом можно стать. Только иногда и в умеренных дозах.
— Федот, а как я накормила вас энергией? Я же ничего не делала, — удивилась я, не понимая ничего.
— Это элементарно, — стал пояснять пушистик. — Ты ведь хотела, чтобы мы не остались голодными? Правильно? — я кивнула. — Ну вот, а твоя энергия всё сделала за тебя. Так что… — окончание я не дослушала: меня резко скрутило от ненависти, направленной на меня. Стало трудно дышать, я согнулась, хватая ртом воздух. Что происходит? Откуда эта волна негатива?
В углу стойла послышался звук борьбы. Мои ноги приросли к полу. Стало страшно. Мне бы бежать без оглядки, а я стояла как истукан и пыталась рассмотреть, что там происходит. Но света было мало, словно размытые тени мельтешили перед глазами. А в следующую секунду ко мне метнулся тёмный мохнатый зверь. Я и вскрикнуть не успела, как меня закружило в каком-то тайфуне. Последнее, что я слышала, — это крик Федота, которого оторвало от меня, и возмущённое ржание и клацание зубами Ветра. А потом — полная темнота.
Нет, я не потеряла сознания, не отрубилась, меня просто накрыла тьма, заложило уши. Я ничего не видела и не слышала, но меня продолжало кружить. Казалось, что я лечу по какому-то тоннелю, которому ни конца ни края не было. Когда же я уже окажусь хоть где-нибудь?
Моё желание исполнилось. По глазам резанул свет. Я зажмурилась, протирая кулаками брызнувшие из глаз слёзы. Только окончательно привыкнув к яркому свету, осмотрелась. Хм, недурно. Я находилась в роскошно обставленной комнате, где на стенах висели картины в позолоченных рамах, стояла огромная кровать, занимающая половину пространства, резная и расписная тумбочка, над головой — высокий потолок, на котором было звёздное небо с одной стороны и солнце с лёгкими облаками — с другой. Оригинально. На полу лежал светло-бежевый пушистый ковер. Мои ноги чуть выше щиколотки утопали в нём.
Интересно, и кому пришла в голову идея притащить меня сюда? А главное — зачем? Ответа долго ждать не пришлось. Одна из стен отъехала в сторону. Оп-па, а я даже и не заметила, что здесь, оказывается, не было ни одной двери. Пока раздумывала над этим, передо мной остановился… Крэд. На губах ехидная усмешка, в глазах плещется ярость. Вена на шее вздувается, показывая степень агрессии парня. Меня накрыло. Я всеми фибрами души ощущала его злость и душившую уже нас обоих ненависть. Но эти чувства принадлежали не мне. Значит, подарок посоха вступил в действие?
— Что тебе надо? Зачем я здесь? — сквозь сжатые зубы спросила я. Из меня рвалось что-то тёмное и ужасное. Хотелось разнести всё вокруг. И только огромным усилием я сдерживалась.
— А ты не догадываешься? — зло процедил он. — Из-за тебя я лишился того, чего достигал годами. Нет, не так, десятками лет. А ты явилась и в один момент всё разрушила. Я просто обязан тебе отомстить. Теперь мне хода нет назад. Но и тебе тоже, — от его оскала меня перекосило. Я и сказать ничего не успела, как Крэд вдруг прямо в воздухе перевоплотился в огромное мохнатое чудовище и прыгнул на меня. Я взвизгнула и отскочила в сторону. Но его мощная лапа с острыми когтями прочертила дорожку по моей груди, разодрав комбинезон и расцарапав кожу. Раны тут же зажгло так, будто в них кислоты налили. Да и разъедать их начало мгновенно.
Я упала на пол, не удержавшись на ногах. Зверь подошёл ко мне и схватил за волосы. Наверняка решил себе на память содрать мой скальп. Сдался он ему. Раны болели и щипали всё сильнее. Мне казалось, что я даже чувствую, как края словно сами разрываются сильнее, кровь уже просто сочилась из них. Может быть, я бы и попыталась что-то сделать, но на мне многотонным грузом лежали чужие эмоции, не давая даже пошевелиться. Моё тело, казалось, извращённый садист начал пропускать через мясорубку. Я выгнулась, закричала. Перед глазами поплыли круги.
— Да, громче кричи, твоя боль ласкает меня, дарит силу и мощь. Я хорошо чувствую, как твоя энергия переходит ко мне, — довольно улыбаясь, изрёк снова ставший человеком Крэд. Он стоял, раскинув в сторону руки, и будто чем-то наслаждался. Я не могла понять чем, пока не заметила тонкую нить, отходящую от меня к нему.
Вот гад. Фиг ему, а не наслаждение. Я сцепила зубы, закрыла глаза, полностью растворяясь в боли. Моё сознание уплывало. Где-то на периферии я чувствовала чью-то поддержку, меня кто-то звал, но голоса я не могла опознать. А ещё мне на миг показалось, что боль словно немного отступила, меня окутывало теплом и негой.
«Книга», — с радостью дошло до меня. Только она в данный момент меня поддерживала, не давала раствориться в чём-то тёмном и вязком.
— На сегодня достаточно, — донеслось до меня. — Я приду завтра и буду пить тебя по капле, так твоя энергия надольше сохранится во мне, — злорадно заметил он. — И всё твоё станет моим благодаря твоей ауре, которая будет теперь у меня.
— С-с-сука, — только и смогла процедить я, на большее не хватало сил.
— Ты можешь ругаться сколько влезет, но скоро из тебя получится покорная рабыня. Ты будешь делать всё, что я прикажу. Причём с огромной радостью.
И где я это уже слышала? Какие же все мужики самоуверенные. Аж тошно иногда становится. Хотя сейчас мне и без него было тошно и гадко.
Крэд ушёл, оставив меня лежать на полу. Я закрыла глаза, пытаясь собрать последние силы и встать. Не всё же время мне валяться. Надо как-то перебраться на кровать.
Но стоило пошевелиться, как из горла вырвался болезненный хрип. Оказывается, я сорвала горло. Что же теперь делать? Встать надо.
Превозмогая боль, едва дотянулась до книги. Она уже светилась так, что глазам стало больно.
— Ты можешь убавить свет? — шёпотом попросила я. Книга стала гореть не так ярко. Распахнулась, зашелестев страницами. Потом появилась надпись:
«Читай вслух и представляй чистое море, волну, смывающую твою боль». Дальше шли несколько строчек, которые книга заставила меня перечитать трижды. Я так и сделала. Пару минут ничего не происходило, а вот потом… Словно действительно волной стало смывать боль. Стало так хорошо, насколько может быть хорошо в моём состоянии.
Как только дышать стало легче, а рана перестала жечь так сильно, я ползком перебралась на кровать. Выдохнула и немного полежала с закрытыми глазами, так как даже такое нехитрое действо отняло много сил, словно на мне землю пахали несколько суток подряд. Вот же сволочь, все силы у меня забрал. Ничего, зверюха, аукнется тебе всё. Я пыталась придумать всевозможные кары на голову оборотня, но меня отвлекло свечение книги и её тепло. Обложка озарилась мягким светом, сформировавшимся в своеобразный ковш, из которого на меня полилось золотистое сияние. От того, насколько лёгким стало тело, я вздрогнула. Посмотрела на свою помощницу. Она сама открылась и голубыми буквами написала: