Быстро опустившись на колени, я просунула руку внутрь. Странный потускневший свет мгновенно обжёг руку, будто я дотронулась до горячей лампочки. Вот зараза, значит, там стоит лампа, и при открытии люка она сама включается. Никакой мистики.
Внутри оказался свёрток. Вытащив, я размотала его и удивлённо воззрилась на книгу. Её страницы обветшали, переплёт был из очень мягкой кожи, на обложке стояла странная печать: круг, а в нём шестиконечная звезда, и посередине звезды — скрещённые кинжал и роза. Необычно, однако. И у кого такая бурная фантазия? Хотя, судя по древности книги, я уже ничему не удивлюсь. В старину владельцы книг были жуткими собственниками и всегда подписывали и клеймили то, что принадлежало им.
Прижав книгу к груди, я направилась к двери. Чувство тревоги ещё немного осталось. Мне казалось, что вот сейчас меня схватят за руку и остановят. Ещё более странным было то, что я всё же не умерла. Почему только Фёдор подвергся странному излучению лампы? Или это было что-то другое? В любом случае ответов на свои вопросы я уже не получу, пора отсюда выбираться.
Я уверенно подошла ко входной двери, открыла и собралась уже выйти, но от увиденного резко отпрянула и захлопнула двери. Постояла, протёрла глаза. Снова открыла. Картинка не изменилась, только в небе пропал летающий бронтозавр. Э? Это что? Я попала в век динозавров? Но как такое возможно?
Бросившись обратно в комнату, где был Федот, я застыла на пороге как вкопанная. Мой напарник, прижимая к себе… меня?.. стал испаряться. Образы двоих тускнели и, постепенно становясь прозрачными, полностью растворялись в воздухе.
— Всё, крыша уехала окончательно, теперь мне дорога только в дурку, — поставила я сама себе диагноз и как сомнамбула двинулась на выход. Будь что будет, не оставаться же мне здесь вечно. Надо проверить, куда я попала. Я только одним глазиком посмотрю и вернусь обратно. Перекантуюсь в этом доме до возвращения хозяев. А потом будем решать проблемы по мере их поступления.
Вот только моим планам не суждено было сбыться. Как только я вышла за порог дома, то открыла рот от удивления. Деревья вокруг были просто огромные. Чтобы их обхватить, надо было как минимум три меня, листьями можно было просто укрыться, как одеялом. Да и цвет у них был тёмно-фиолетовый с красными прожилками. Трава под ногами была такая мягкая, что, казалось, кто-то постелил ковёр под ноги. Вокруг ни души. Пения птиц тоже не доносилось. Я вздохнула, прикрыла глаза и, посчитав, что достаточно увидела для первого раза, хотела было вернуться в дом. Но… От ужаса я вскрикнула. Возвращаться было некуда. Дом исчез. На его месте высилась скала, на которую и взобраться-то оказалось невозможно, такая она была отвесная.
— Чёрт, кажись, я конкретно попала. И что теперь делать? Куда идти? Куда податься? Кого найти? Кому отдаться? Ой, что-то я не о том думаю, — спохватилась я, только сейчас заметив, что прижимаю к груди книгу.
Расстегнув кожаный, облегающий, как вторая кожа, комбинезон, я засунула её внутрь, застегнула замок, подтянула потуже пояс, на котором звякнули отмычки, и огляделась. Выбрала тропу — ага, можно подумать, было из чего выбирать — и направилась по ней. Уж куда-нибудь я точно попаду.
В тот момент я даже не задумалась о том, как я стану общаться с народом, если встречу, и что буду есть. Денег-то не было. Но самое главное — видимо, мозг пока пытался самостоятельно справиться с произошедшим, не давая мне скатиться в банальную истерику. Поэтому мысли убежали. Я не хотела думать о месте, в котором оказалась. Вот найду кого-нибудь, и пусть мне объяснит. А пока — только вперёд.
Глава 1
Иду. Насвистываю мотив прилипшей на язык песни. Внутри пусто. Мысли о Федоте покинули меня вместе с исчезновением дома. Сейчас мне вдруг показалось, что там осталась вся моя внутренняя сущность с тревогами, переживаниями, печалью. А по тропе вышагивает одна моя телесная оболочка, лишённая чувств и эмоций. С одной стороны — точно ничего хорошего, а с другой — на меня ещё не напала истерика и не поглотила меня. Потому что какой нормальный и здравомыслящий человек спокойно отреагирует на смерть друга и на странное исчезновение дома — он будто растворился в воздухе? Но крыша бы уехала в далёкие дали от последней увиденной картины, где оказалось, что и я умерла вместе с Федотом. Иначе откуда там взялся и мой силуэт? Ой, так, не думать! Не думать, я сказала!