— Ничего… не получишь… — даже слова не желали выговариваться. Получился невнятный сип. Но оборотень меня понял. Усмехнулся, подхватил меня подмышки, подтянул повыше и закрепил мои кисти в кольцах над потолком. А я их и не заметила. Ноги заковал в цепи, вбитые в стену.
Заметив кольцо, болтающееся на шее, о котором я и думать забыла, он попытался его сорвать, но был отброшен будто ударом тока к противоположной стене. В глазах полыхнул огонь ярости, но тут же пропал. Только оскал остался. Достав кинжал, Крэд подошёл ко мне и с садистским удовольствием надрезал штанину от бедра до колена. Потом с такой же улыбкой стал медленно резать кожу на бедре. В ушах зазвенело, в висках застучали отбойные молотки. Я и хотела съязвить, чтобы не доставлять радости этому гаду своими криками, да только на Зою Космодемьянскую я совсем не тяну.
Мозг поплыл. Я, в попытке его догнать, следом за ним. А дальше ничего не помню. В сознании остались только смутные тени и отголоски чьей-то радости, боли, ужаса — всё это смешалось так, что я уже не смогла отделить своих чувств от чужих…
…Меня кто-то звал. Тормошил, колол, что-то кричал. Я слышала всё будто через вату. Или беруши, которые принято надевать при шумных соседях. Откуда у меня соседи? Я же отдельно живу, с Фёдором. И у нас нет соседей. Тогда зачем я затыкала уши? И кто меня зовёт? Федя? У нас очередное задание? Чёрт! Мы что, вчера напились? Ничего не помню. Где мы так нажрались, аж до отключки сознания? Надеюсь, я вела себя адекватно. А то ведь с меня станется. Когда я пьяная — слишком буйная, самой потом стыдно. Поговорка «со мной весело, но стыдно» — это как раз про меня.
Вспомнить бы, где мы были вчера. И что за дятел долбится в мою голову? Шею бы ему свернуть, чтобы не долбил, мне же и так совсем нехорошо. Да, знаю, вчера наверняка было чудесно, весело, зато сегодня…
Вот чёрт! Мной в футбол играли? Или под асфальтоукладчик кидали? Что ж так болит-то всё? И пошевелиться не могу. Почему? Надо открыть глаза и осмотреться. Может, хоть что-то вспомню. А заодно и дятла зашибу, чтобы оставил мой мозг в покое. Сколько ж можно?
Глаза удалось открыть только с седьмой попытки. Они будто заплыли и никак не желали открываться. А вот когда с огромным трудом их удалось разлепить, я пришла в ужас. Я висела над полом, на котором сидел… Крэд. Я вспомнила. Другой мир. Моё похищение. Этот гад порезал мою ногу, и подо мной в какой-то круглой чашке собралось довольно много крови. Так вот откуда слабость. Потеря крови. Интересно, как надолго меня хватит? Насколько я знаю, от потери крови умирают. Значит, и мне туда же дорога? Дадут мне третий шанс на перерождение? Вряд ли.
— Очнулась? — процедил оборотень. — Теперь откроешься? Или я буду выцеживать из тебя всю кровь, пока ты не сдохнешь. Учти, я всё равно смогу забрать и твою силу, и ауру. Ты не сможешь утаить их от меня.
— Пошёл на х… — коротко, но ёмко выругалась я. Сначала подумала, что гад не поймёт, однако он не только понял, но и разозлился так, что у него снова началось обращение. — Хм, так злятся только те, кто там уже побывал, — не удержалась я.
Рывок. Мне дали такую пощёчину, что, думала, голова отвалится. Щёку сразу стало саднить. Разодрал когтями, сволочь. Ничего, вот выберусь, я тебе устрою поход обыкновенный, пеший эротический, да ещё и без вазелина. Будешь знать, как мою красоту портить. На кол, тварь, посажу, главное — выбраться из этой клетки.
Хотя я и придумывала всяческие кары оборотню, но прекрасно понимала, что ни одну из них воплотить не смогу, так как наши силы явно неравны. Я даже толком расцарапать ему физиономию не смогла. Точнее, смогла, конечно, но на нём, как на собаке, всё быстро зажило. Мне бы такую регенерацию.
Не добившись от меня ничего и на этот раз, Крэд — злющий как тысяча демонов — покинул меня в одиночестве. И в следующую секунду я едва не заорала от радости, когда из-под кровати высунулся нос моего пушистика. Федот! Но как он здесь оказался?
— Тихо, Зи, ничего не говори, береги силы, они тебе пригодятся, — прошептал фамильяр, рассматривая меня так, будто хоронить собрался. — Я сейчас тебе всё расскажу.
Я кивнула. Он же подлетел ко мне, обнял, а потом я заметила у него в руках книгу. И как он такую тяжесть смог удержать? Непонятно. Но всё оказалось намного проще: она сама облегчила свой вес во много раз, чтобы дать возможность Федоту приложить её к моему израненному телу. Как только уже знакомый золотистый свет от моей помощницы коснулся пореза на ноге, я едва не взвыла. Будто мне в рану раскалённый нож засунули и начали его там ворочать.