— Какой ты догадливый! Сразу видно, самого тебя не раз облапошивали, как Буратино, — съязвила Маруся.
— Да дело не во мне, — махнул рукой Пузырь. — Просто это известная схема. По ней работают все мошенники-кидалы. Когда меня в прошлом году кинули как последнего лоха, я плотно заинтересовался этими делами и кое-что узнал. Вот скажите мне, почему цыганки, гадалки, кидалы, картежники, в общем, мошенники всех мастей чаще всего пакостят в аэропортах и на вокзалах?
— Потому что там полно народу, — сказал Вадик. — Легко затеряться в толпе.
— Сразу видно, что ты лох и ничего в этом не понимаешь, — самодовольно заявил Пузырь.
— Не смей называть меня лохом. Мне это не нравится, — недовольно буркнул Вадик.
— А что ты обижаешься? Глупо обижаться на правду. Лох — просто порядочный человек, который доверяет людям. Из-за своей порядочности он и страдает от разных уродов и волдырей, которые портят воздух на планете, — сказал Пузырь и объяснил: — Мошенники выбирают аэропорты и вокзалы, потому что большинство людей там находятся в состоянии транса. Там у людей крыша слегка съезжает, понимаете? У кого-то рейс отложили, кто-то приехал встречать родственников, а поезд опаздывает на два часа, потому что на вокзале ищут бомбу. У человека внезапно появляется лишнее время, и он не знает, что с этим временем делать, ведь с минуты на минуту могут объявить посадку в самолет или в поезд. Вот и получается, что с вокзала нельзя уйти и на вокзале делать нечего. Поэтому там легко знакомятся, бродят туда-сюда, скучают на лавках, одним словом, затормаживаются. Когда люди шатаются по вокзалу в таком состоянии, они легче поддаются внушению, их легко уговорить. Вообще-то из всего населения планеты поддаются внушению только пятнадцать-двадцать процентов, то есть каждый пятый. Но у кидал и мошенников наметанный взгляд, поэтому они сразу выделяют из толпы таких людей и обрабатывают их по полной программе. Вот и твоя бабуся оказалась в этих двадцати процентах. И Динка тоже.
— Ай-ай-ай… Что будет?.. Что будет?.. — горестно качала головой Маруся. — Бабушка такая наивная, такая доверчивая… Как она будет жить дальше, не представляю… Она так хорошо относилась к Лиле, сочувствовала ей, три раза в неделю кормила обедом…
— Почему именно три раза? — удивился Вадик. — Почему не семь или пять?
— Когда станешь шестидесятилетним пенсионером, у тебя тоже будут свои заскоки, — сказала Паникушина и встала. Она увидела врачей и Дину, которые вышли из подъезда.
— Марусь, твоей бабушке стало лучше! — громко сказала Дина Кирсанова, подходя к друзьям. — Иди к ней. Там мама твоя приехала, они тебя ждут. И у милиционера к тебе вопросы есть.
Паникушина поспешила домой к бабушке, «Скорая помощь» развернулась перед подъездом и уехала, а Дина села на скамейку рядом с ребятами.
— «Казнить смертью или бить кнутом нещадно всех, прибегающих к помощи колдовства», — произнесла она странную фразу и этим погрузила Пузыря и Вадика в состояние напряженной задумчивости. — Что вы набычились? Так мне участковый сказал. Несколько веков назад меня бы сожгли на костре за то, что я иглой проткнула яйцо и пошла с ним к гадалке. Был раньше такой закон.
— А-а-а, так это раньше, — расслабился Пузырь. — А что еще сказал участковый?
— Сказал, что я сама виновата. Не надо было отдавать гадалке вещи. У нее профессия такая: снимает комнату у какой-нибудь старушки, намекает, что умеет гадать. Старушка рассказывает об этом своим подружкам, те — своим подружкам, те — своим. Так у мошенницы-гадалки появляется клиентура. Она потихоньку гадает, снимает порчу и ждет богатого клиента, вернее, дурочку, которая принесет ей дорогие вещи. Когда дурочка появляется, гадалка забирает вещи и исчезает. Ловкость ума — и никакого насилия. Почти как в цирке, — сказала Дина. Она всхлипнула, и в ее глазах снова набухли слезы.
— Только не плачь, — предупредил ее Вадик. — Не могу видеть, как ты плачешь. Пузырь обещал Паникушиной найти эту мошенницу, а лично я лично тебе тоже торжественно обещаю, что буду искать госпожу Лилю. И найду, — твердо заявил он, нахмурился, сжал зубы и решительно стукнул кулаком по скамейке. — Да! Найду!
— Мы ее вместе найдем, — поддержал друга Пузырь и в знак солидарности тоже стукнул кулаком по скамейке. — У меня с этими мошенницами старые счеты. Кстати, госпожа Лиля — цыганка?
— Не знаю. Взгляд пронзительный, как у цыганки, а волосы белые, наверное, крашеные. Да ведь я ее толком не разглядела. Я только слушала ее голос, а все вокруг было в полумраке, в каком-то тумане, как во сне, — сказала Дина. — Маруськина бабушка тоже хороша. Даже паспорт у своей квартирантки не спросила. Поверила на слово, что зовут ее Лилия Кузнецова.