— Красота какая! Ты посмотри, какой цветок папоротника! Такое сотворить мог истинный мастер! Я подумаю, что делать с таким сокровищем, — плотоядно улыбнулся Хозяин. — Ну, а теперь давай войдём в схрон нашей ворожеи и познакомимся с хозяйкой поближе.
***
Так и есть, след она за собой оставила. Значит, скоро ожидать непрошенных гостей, и будет это пораньше, чем запоют петухи третьего утра. Сил — нет, меч поднять — не получается, магию какую применить — не знает или не помнит с такими-то прибывшими годками! Что делать? Любава сидела на бабушкиной кровати и, оперевшись на меч, обдумывала, как лучше принять бой.
По дверям в пещеру потихоньку провели рукой, пробежались паучьими лапками да и начали бесцеремонно колотить, разбивая крепкое дерево. И вдруг такая злость взяла ворожею, такое бешенство, что в глазах побелело! Резко встала она, отбросив все мысли, кроме одной: " Уничтожить сучьи морды! Растереть в порошок да вымести из схрона!".
Первой к ней ворвалась нежить: её встретил сильнейший пинок, успешно услав существо в морду ведьмы, словно мяч. Та заверещала и начала отбиваться, в это время голову ей отделил от тела сильнейшим ударом меча, на какой ворожея сейчас была способна. Ярость придала силёнок.
— Как же я хотела это сделать, прямо с первых минут нашей встречи! — удовлетворённо произнесла Любава, отпинывая от порога грузное тело и голову Хворобы. Рядом корчилась от боли подыхающая нежить.
Хозяин обалдело уставился на происходящее, взгляд его метался в ужасе с трупа послушницы к вернувшей свои силы прекрасной ворожее, помахивавшей мечом у дверей в схрон.
— Кааак? Как ты стала такой, это невозможно! Ты не могла победить мою магию настолько легко! — с трудом выговорил Чёрный Хозяин
— Да я сама удивляюсь, — пожала плечами рыжая девка. — Но что пришло, то пришло, и сейчас ты у меня заплатишь за все беды, какие наколобродила твоя красуля!
Ворожея без разбега прыгнула к Хозяину, занося меч над головой. Дверь в схрон медленно закрылась. Чёрный отскочил в сторону, ища выход. Сотканное им заклинание рассыпалось под волшбой Любавы, меч пробороздил по рёбрам, вызывая рёв боли и страха. Магическая атака выбила дух из груди Хозяина, добавок кулаком пустил кровь из разбитого носа. Злодей заметался, пытаясь колдовать, но ворожея гасила его попытки, впитав вместе с вернувшейся силой и знания Хворобы.
Лезвие сверкнуло перед глазами и вошло в плечо. Хозяин упал на спину, зажимая рану, и попытался отползти. Любава смотрела на него, не трогаясь с места. Из последних сил Чёрный вымучил заклинание и провалился в открывшуюся бездонную дыру. На миг он повис, зацепившись за край когтистой лапой.
— Ещё встретимся, рыжая, — прошипел он.
Перед тем, как дыра захлопнулась, Любава швырнула в неё заклинание. До её слуха донёсся страшный вой, и всё закончилось.
Ворожея крепко запечатала свой схрон. Волшбой сотворила уборку тел Хворобы и нежити, превратив их в пыль, и открыв портал, вновь вошла избу.
Вокруг всё изменилось. Горница стала светлой, радостной, из окна виднелись красивые поля, избы. А к дому уже бежал Шишок, вернее, мчалась Колючка, волокущая лешонка.
Любава выбежала на встречу своим верным друзьям, обняла любимую иппу и маленького Шишка, как же хорошо, что всё это чёрное колдовство закончилось!
— Наверное, я никогда не была так рада вас видеть, как сейчас, — прошептала в курчавую голову Шишка ворожея.
Глава 7
В детстве Любава была непоседой ничуть не меньшей, чем в юности. Она вообще всегда такой была, доставляя хлопоты родителям. Но если опытная ворожея с боевыми навыками и владением магией искала и находила крупные неприятности, то маленькая Любава попадала в приключения и переделки соответственно своему возрасту и силёнкам. Будущая защитница от тёмных сил исступлённо тренировалась или пропадала в гостях у многочисленных друзей: лешаков, водяных и прочих нелюдей, где умудрялась начистить лица практически всем, показывая, чему научилась за прошедшее время.
Лесной народ с визгом разбегался, когда нескладная фигура верхом на понурой лошадёнке показывалась под сенью вековых деревьев. Лешаки жалели, что когда-то согласились найти несколько крепких стволов павшего в бою с ненастьем молодняка и сварганить из них тренировочное оружие. Бока болели от тяжёлой руки Любавы, охаживающей своих приятелей то деревянным мечом, то дубинкой, то новым заклинанием.
В один из дней лес переполошила истошная брань, исходящая от милого существа с большими зелёными глазищами и рыжей косой.
— Грёб вашу конскую мать! — рычала милаха. — Почему я должна всё это терпеть?!
Ругательства сопровождались уничтожением сухостоя кулачками и обутыми в сапожки на толстой подошве ступнями. Разор лесу учинялся среди бела дня.
— Случилось-то что, Любавушка? — осторожно вопрошали сбежавшиеся на звуки не то сражения, не то состязаний дятлов-долбарей нелюди-соседушки.
— Эта засраная кобыла оказалась ещё коварнее, чем казалась на первый взгляд! — посильно излила душу рассерженная девчушка. — Я из-за неё жопой ветку сломала! А эта помесь козы с лосём дала дёру, будто ей под хвост засунули муравейник, на который напал рой пчёл-убийц!
— Седалище зато крепче станет, — осторожно ответил похожий на комок водорослей водяной. — А как ворожее и без лошадки? Это не ворожея, а паскудство какое-то.
— Я буду странствующей ворожеей! Пешком и с боевым посохом! И в домовине я видала всех лошадок, осликов и прочих оленей!
— Эко диво — жопой сук сломить! — скривился лешачок, дыша на окружающих забродившими черничными ягодами. — Я вот надысь мордой об рябину хрястнулся, так ничего, шум в башке быстро прошёл.
Тут вся компания начала спорить, у кого морда крепче и седалище шире. Любава ребром ступни развалила трухлявый пень, показала язык лягушонку и понуро побрела лелеять горе наедине с собой. Задумчивое состояние привело её в ту часть леса, где она ни разу не была. Кругом царили хвойные и мягкий белый мох.
— Зараза, теперь ещё и заплутала! — в сердцах вымолвила девчонка.
Эхо отозвалось истеричным смехом, напоминающим ржание. Любава прислушалась и помчалась на звук. Открывшаяся ребёнку полянка ошеломила своей красотой и необычным зрелищем: посреди лужка стоял чёрный жеребёнок, окружённый какими-то существами. Приземистые кривоногие фигуры кружили, сжимая в мощных лапах увесистые дубины. Глянув на перепуганного жеребёнка, Любава бросилась в атаку.
"— Не хорошо нападать сзади, — говорил наставник, строго глядя на стоящих перед ним девочек-учениц. — Но если их много, а ты защищаешь слабого и бьёшься за правду, тогда можно. Но вообще не хорошо".
Подъём правой ноги тихо впечатался в промежность ближайшего существа и лишил его здоровья и оружия. Кувырок, дубинка в руку, и в прыжке опустить трофей на башку следующего. Тяжёлое орудие само поможет, нужно только направить и не мешать. Оглушённый вякнул и осел.
Любава крутила импровизированную булаву словно отцовский кметь, запястья заныли от напряжения. Оставшиеся враги озадаченно почесались и пошли атаковать нежное создание, невесть откуда взявшееся. Малявка проскользнула между ног у первого из них и сделала подсечку. Второй успел отдёрнуть лапу, спасаясь, но тут же взвыл, когда дубина опустилась на вторую конечность.
Сразу двое подоспели, и Любава укатилась в кусты, тактически отступая. Кряжистый басурман проломился следом и недоумённо застыл: девчонка как сквозь землю провалилась. Пока он думал, юркая хулиганка вновь оказалась на поляне, где завыла, оскалившись. Стоящее напротив существо купилось на нехитрый трюк и запрокинуло голову, разражаясь протяжным воплем. Заклятье поперхнуло боевой клич, и Любава добавила удар ногой по голени, оглушая поверженного врага.